Джанфранко надулся как индюк.
— Он никогда в жизни не бывал в подобных местах, — коротко отрезал он и, жестом подозвав официанта, заказал кофе с мороженым.
— Что мы дальше будем делать? Снова спустимся на пляж? — спросила я.
— Нет, вернемся к машине. Я хочу двинуться дальше, чтобы ты могла увидеть все побережье Амальфи.
— Но нам вовсе не обязательно… — начала я, но он и слушать меня не захотел. Решение было принято.
Если бы мы ехали хотя бы немного медленнее, поездка была бы приятной, но он гнал как безумный по узенькой дороге, которая, как мне казалось, вот-вот приведет нас в пропасть. Последним пунктом нашего путешествия стал городок под названием Вьетри-суль-Маре, где на обочинах дорог громоздились яркие расписные вазы, а придорожные сувенирные лавочки были битком набиты декоративными тарелками, чашами и плитками, расписанными в той же броской манере. Джанфранко настоял на том, чтобы купить мне в качестве сувенира кафельную плиточку ручной работы, хотя я уже переживала из-за того, что он и так достаточно много на меня потратил.
А потом мы возвращались назад по извилистому шоссе, ненадолго задержавшись в Амальфи, чтобы Джанфранко мог освежиться пивом с оливками, прежде чем тронуться в неблизкий путь назад, в Рим.
Наконец он согласился, что пора возвращаться. Мы забрались в машину, и вдруг что-то пошло не так. Когда он включил зажигание и надавил на газ, машина в ответ только глухо кашлянула.
— Вот черт, — буркнул он.
— Что случилось?
— Плохи наши дела, по-моему.
Он повернул ключ еще раз или два и опять надавил на газ. Похоже, он здорово разозлился.
— Ну же, давай, заводись, — бормотал он.
Но машина издала глухой умирающий стон, а потом воцарилась тишина.
Меня охватило отчаяние. Машину я никогда не водила и поэтому понятия не имела, почему может внезапно заглохнуть мотор. Так что я оставалась на пассажирском сиденье, когда Джанфранко полез под капот. Покопавшись там минут десять, он со стуком захлопнул крышку и вернулся в машину. К тому моменту его настроение было чернее его рук, вымазанных машинным маслом.
— Вот дерьмо! — рявкнул он и в сердцах ударил кулаком по приборной панели.
День был долгим, и манера вождения Джанфранко вывела меня из себя. Мое терпение лопнуло:
— Какой смысл теперь ругаться и колотить по панели? Лучше скажи, что нам делать.
Он драматически воздел кверху руки:
— Если бы я знал!
Я была очень зла, но не на Джанфранко. Если бы мои друзья не бросили меня, если бы Одри, Маргарет и Беппи не уехали из Рима, ничего бы этого не произошло.
