Не знаю, в чем конкретно выражался «урок джентльменства», да это и неважно. Ведь самое отвратительное в хулиганстве не пьянка, не мат и не битье витрин.
Самое отвратительное — унижение человека. А какие средства при этом применяются — кулак, нож или просто угроза, вопрос технический. Хулиганство — своего рода бытовой фашизм. Не случайно фашизм политический так тесно переплетался с фашизмом бытовым, так рьяно изучал и осваивал его методы. Главари гитлеровских штурмовых отрядов не только охотно вовлекали в свои ряды «героев» улицы и рынка, но и идейных «мальчиков» из пристойных семейств непременно пропускали сквозь школу организованного хулиганства.
Уличные драки, погромы, избиение и травля политических противников — во всех этих мероприятиях юные подонки учились унижать и, что не менее важно, унижаться, пресмыкаться перед любым вышестоящим, безропотно сносить брань, даже побои. Втаптывая в грязь беззащитных людей, приучались с головой окунаться в грязь по первому слову вожака.
Параллель страшноватая, я прекрасно это понимаю, но просто хочу, чтобы ты, входя в воду, знал, куда течет река.
Ты пишешь, «мы можем постоять за себя». Допустим, вы — можете. Ну а ты, лично ты? Можешь ли ты, например, постоять за себя против собственной компании?
Правила компаний, подобных твоей, жестоки. Может, в борьбе с ними стоит увеличить дозу жестокости? Кстати, многие читатели именно это и предлагают.
Мало того, некоторые твои, как бы это выразиться, коллеги, что ли, тоже обижаются на окружающих: почему, мол, им не всыпали вовремя. Дескать, получи они отпор в первый же раз, не пошли бы по скользкой тропочке.
В самом деле, хулиган в средствах неразборчив. Может, и обществу стоит стать немного неразборчивее в средствах? Ведь если хулигана побить, ему это скорее всего не понравится. А если основательно «поучить его джентльменству» раз пять–шесть, он, пожалуй, и вообще сменит хобби. Ведь нарушителей спокойствия не так уж много, сила не на их стороне. На заводах и в институтах полно крепких ребят, так что практически проблема «жесткого» воспитания вполне разрешима.
Я лично согласен с теми, кто против этого пути резко и категорически. Ведь все может быть, а вдруг крепким ребятам, занимающимся «жестким» воспитанием, придется по душе не только его результат, но и сам, так сказать, процесс? В этом случае хулиганство не исчезнет, а лишь изменит обличье. Хулиган с повязкой дружинника, сознающий свою не только физическую, но и юридическую безнаказанность, — фигура на редкость отвратительная.
