- Видите? - спросил Охотник Доканил, тем самым прервав размышления другого наоли.
- Боюсь, нет.
На лице Охотника промелькнула смесь презрения с удовольствием. Презрение к тому, что у травматолога отсутствует способность к наблюдению; удовольствие от своих необычайных возможностей. Охотник испытывал это чувство довольно редко. Он не мог наслаждаться сексом. Он испытывал к нему отвращение. Охотники не размножаются, хотя и вырастают из нормальных зародышей. Он проявлял не большой интерес к пище. Еда занимала его только в пределах обеспечения тела хорошо сбалансированной диетой. Он ничего не испытывал при поступлении в его кровь сладкого наркотика. А алкоголь его организм сжигал так быстро, что отрава не успевала оказать никакого влияния - ни положительного, ни отрицательного. Но у него было его собственное Эго, как единственный мощный стимулятор отличного исполнения работы. Когда что-то поглощало эту неосязаемую часть его сверхразума, он испытывал дискомфорт, в противном случае - счастье и тепло. Его Эго было подчинено только Охотничьей Гильдии. А Гильдия являлась единственным источником вдохновения всех остальных наоли.
- Смотрите, - продолжал Доканил. - Сугробы возле домов, вон там. Баналог повернул голову.
- Сравните их с сугробом перед этим зданием.
- Те глубже, - отметил Баналог.
- Вот именно. А этот кто-то потревожил, и потребовалось несколько часов, чтобы он приобрел первоначальный вид. Там явно был вездеход.
Они обнаружили еще три вездехода, и пустое пространство между ними явно указывало, что совсем недавно здесь находился еще один. Доканил знал наверняка, что четвертый угнали только несколько часов назад, так как одна несчастная бурая мышь устроила себе гнездо в шасси этой длинной стальной машины, и ее изрубило на куски, когда та завелась и огромные лопасти винтов пришли в движение без предупредительного сигнала. И хотя куски мертвой плоти и кровь застыли, маленькие глазки еще не затвердели двумя белыми камешками, как если бы этот несчастный для мыши случай произошел более суток назад.
Они снова вернулись в ночь и снег. Метель постепенно ослабевала. Ветер то прибивал лежавший на земле снег, то развевал сугробы в разные стороны, поднимая влажные облака, ослабляя видимость, как если бы буран все еще продолжался.
- Вы знаете, в какую сторону лететь? - осторожно осведомился Баналог.
- На запад, - последовал ответ. - Они направились туда.
- Есть какие-нибудь признаки?
