- Сейчас станет теплее.
Мальчик придвинулся к обогревателю.
- Ты в порядке?
- Замерз.
- А кроме этого? Переломы? Раны?
- Не думаю.
Хьюланн прислонился к спинке пассажирского сиденья, а сам сидел на том, что должно было быть стеной. Он глубоко вдохнул через рот, почувствовал, что первичные ноздри все еще закрыты, и открыл их. Теплый воздух приятно разливался по легким.
Через некоторое время Лео встал, придерживая голову руками, и начал массировать виски.
- Нам нужно выбираться отсюда, - сказал Хьюланн. - За нами скоро пошлют. Нам нельзя терять ни минуты. К тому же наш единственный источник обогрева очень скоро выйдет из строя, если мы будем включать его на полную мощность. Нам нужно найти место, где укрыться и восстановить силы.
- Где?
- Выше в горах. Нет смысла спускаться вниз. Мы не знаем, есть ли там что-нибудь вообще. А наверху - дорога. Если мы выйдем на дорогу, следуя по дорожным ограничителям, то обязательно рано или поздно выйдем к какому-нибудь зданию.
Лео с сомнением покачал головой:
- Это очень высоко?
- Не очень, - солгал Хьюланн.
- Но я замерз. И устал. А еще я очень хочу есть.
- Мы используем обогреватель, - сказал Хьюланн. - И сейчас немного поедим перед дорогой. Тебе нужно как-нибудь справиться со слабостью. Мы должны спешить. Скоро пошлют Охотника.
- Охотника?
- Один из наших. Но не такой, как я. Он охотится.
Когда Лео заметил в глазах Хьюланна неподдельный ужас, он прекратил всякие пререкания. Наверное, существуют два вида наоли. С одними люди сражались - с такими, как Хьюланн. Хьюланн такой дружелюбный. А другие - охотятся. Может, это и объясняет, почему началась война. Но Хьюланн дал ему понять, что есть только один Охотник - или всего несколько. Тогда вообще непонятно, зачем эта война. Все это оставалось сплошной загадкой.
Хьюланн вытащил что-то напоминающее по составу пшеничный хлеб - хотя, подумал Лео, вкус несколько отличался, и в худшую сторону. Он не сказал этого вслух. Хьюланн гордился качеством продуктов, которые ему удалось раздобыть, и считал их некоторыми из немногих наольских деликатесов. В любом случае спорить с этим означало унизить его.
Они также съели несколько рыбьих яиц, залитых кисло-сладким гелем. Это, отметил Лео, было действительно чем-то особенным. Он бы съел и больше, но Хьюланн указал на опасность того, что на переваривание пищи расходуется много тепла, и таким образом он потеряет тепло, необходимое для того, чтобы не умереть от холода. Поэтому было бы мудро использовать тепло более рационально.
