Внутри стеклянного шара, зависнув в темноте и жаре над пульсирующей материнской массой, наоли и человеческий детеныш, каждый не больше ладони, танцевали в мерцающих оранжевых огнях. Они испытывали страшную боль по мере того, как Изолятор увеличивал давление в шаре до такой степени, что их барабанные перепонки лопались, а из носа шла кровь. Находясь далеко от момента своей смерти, они долго-долго жили и страдали.
Изолятор смотрел на это.
Мальчик упал на колени и согнулся, как зародыш в утробе матери, пытаясь убаюкать боль и облегчить свои страдания.
Изолятор резко выпрямил его. И еще повысил давление. Из глаз наоли хлынула кровь. Оба существа в стеклянном шаре пронзительно кричали.
Изолятор изменил огонь внутри. Из оранжево-красного он превратился в едко-изумрудный. Плоть обоих миниатюрных существ охватило зеленое мерцание. И подобно гномику, которого Изолятор делал до них, беглецы начали таять.
Они царапали стекло в безнадежной попытке выбраться.
Изолятор наделил их разумом и эмоциями, чтобы сделать их страдания более приятными для себя.
Они начали растворяться,
Вот от них остались только куски подрагивающей плоти.
Изолятор сохранял им сознание до последнего момента, пронизывая волна за волной мучительными страхом и болью.
Затем Изолятор уронил шар в свою массу и переварил его. Мало забавного в этих играх. Не по-настоящему. Он не мог вырвать из своего сознания мысль о том, что провалил настоящее дело. Но кто же ожидал, что наоли вы ступит против своего же оружия? Изолятор думал, что ящерообразный, наоборот, поможет ему. А он заодно с человеком! Наоли только помешал!
И полужидкое существо что-то бормотало, оставаясь при этом совершенно неподвижным.
На поверхности живого пудинга снова появился стеклянный шар и завис в темноте. Внутри на этот раз был танцующий гномик, пронизанный белыми нитями. Он весело смеялся сам над собой.
Глава 17
Когда Хьюланн наклонился над плечом Дэвида, чтобы посмотреть, как молодой человек задает программу целому комплексу компьютеров на простой панели управления поездом, парень чуть не подпрыгнул с водительского сиденья, как будто его пронзила пуля. Он затрясся всем телом, как от боли. Его лицо мертвенно побледнело, подобно выбеленному распаленным солнцем сухому песку, а глаза, вращаясь, едва не вылезли из орбит. Хьюланн, шаркая огромными ногами, подошел к окну, чтобы посмотреть на проносящиеся мимо места.
- Я же говорил тебе, что он не сделает нам ничего плохого. Он нам друг, раздраженно бросил Лео.
