Впрочем, не хочу, чтобы сложилось у читателя впечатление, будто я пребываю в каких-то восторженных иллюзиях по поводу прихода к власти в РФС Николая Александровича. Есть огромное количество весьма уважаемых мною людей, которые уверяют, что при
Толстых наше футбольное хозяйство просто погрязнет в бюрократии. В худших образцах бюрократии по-советски. С одной стороны, Толстых сразу же реагирует на вызовы времени, принимает решения по горячим вопросам. А с другой – делает это в «лучших традициях». Случились судейские скандалы – вызвал на совещание всех, кто работает по судейской теме: и Левникова, и Розетти, и даже советника по делам судейства Хосе Марию Гарсия Аранду, про которого уже давно никто не вспоминал. Что на выходе? Да вроде бы и ничего. В итоговой части – лишь очередное проведённое совещание. В любом случае, кто прав – покажет время.
Единственное, что меня точно смущает: Николай Толстых очень уж любит рассказывать о том, как он работал, как он во всём разбирается.
– Семь лет во главе комитета по лицензированию… Столько лет в комиссии по трудовым спорам… Никто не знает ситуации так, как я. Ни один футболист, ни один агент. Я же работал руководителем команды в 90-е. А ни один человек не может руководить футболом, который не был руководителем команды, который не знает, что происходит там.
– Так ведь был у нас, к примеру, Фурсенко…
– Ну да… И где он теперь? Все хотят из футбола сделать шоу, сделать ещё что-то. А ведь это не главное…
– А что главное?
– Главное – это сама игра. И главные действующие лица – это игроки и тренеры.
– А болельщики как же, Николай Александрович?
– Нет, болельщики – это не главные действующие лица. Если не будет игроков, то на что болельщики будут смотреть? На поле?
Бесхитростно. Но честно. Так что Толстых шоу никому не обещал. Не ждите. Не говорите потом, что вас обманули. Вам ничего изначально и не обещали.
Вот от этих-то нюансов и получается у меня некая двойственность в восприятии этой фигуры.
Первые громкие отставки: уход Каткова
Поначалу у многих складывалось ощущение, что Толстых хоть и не будет играть для всех роль своего парня, но всё равно будет стараться сгладить острые углы, искать компромисс и не рубить, что называется, с плеча. Но довольно скоро ситуация стала прорисовываться весьма однозначная: с теми, кто годами творил или прикрывал откровенные безобразия, а порой и попросту беспредельничал, разговор короткий.
Лишь для тех, кто уж совсем далёк от всего, что происходит вокруг футбола, лишь для тех, кому важны очки, медали, голы, неизвестна фамилия Каткова. Человек, умевший любые несправедливости облечь в гладкую юридическую форму, любые выдуманные наказания объяснить, а чаще – за любые реальные провинности красиво простить. Ясно, что в эпоху нашего «басманного правосудия» в судах общей юрисдикции на тему юридической безупречности можно было бы не слишком заморачиваться – она сегодня вовсе не обязательна, не более чем факультативна. Но Катков так филигранно выпутывался из любых ситуаций, в которые загонял себя сам либо загоняли его вышестоящие инстанции или неведомые просители.
