В дом вошел высоченный бородатый мужик в арестантском халате, отвесил мне, по русскому обычаю, низкий поклон и попросил прощения, что беспокоит меня среди ночи, а пришел он доложить о своем возвращении из побега — пришел ко мне, по причине крайней ненадежности тюремной администрации. Я изумился еще больше и спросил, почему он вообще вернулся, коли сумел сбежать. Он отвечал, что сбежал из-за долгов. Этого объяснения я тоже не понял: Тогда он рассказал мне, что на каторге свои законы, которые каждый арестант, если хочет остаться в живых, должен неукоснительно соблюдать. Так, ни один арестант не может покинуть каторгу, не выплатив свои долги. Долги у него еще остались, а срок наказания истек, и со следующей партией он должен отправиться на поселение. Чтобы избежать отправки, он решил что-нибудь натворить и остаться в тюрьме. За побег — если беглец через три дня возвратится — дают еще два года; если же беглец вернется с опозданием или позднее будет пойман, ему грозит не менее пяти или шести лет, а вдобавок и еще одна неприятность — пятнадцать плетей. Так вот, если он сейчас покинет тюрьму, не расплатившись с кредиторами, то будет свободен на птичьих правах, и любой честный арестант, где бы и когда бы ни встретил его, обязан с ним разделаться. Его трехдневный срок истек в двенадцать ночи. Но, явись он нынче в контору, его вышвырнут на улицу, только скажут, чтобы он оставался в бегах или шел на работу, а в конторе не показывался ни под каким видом; во избежание пустой писанины его потом вместе с другими освобожденными отправят на поселение. Я — единственный, кто может его спасти. Он было собрался в Усть-Кару, хотел явиться ко мне там, но узнал от возвращающихся казаков, что я ночую в этом доме, потому и поспешил сюда, чтобы все уладить.
Выслушав сей поучительный рассказ, я не мог не признать необходимость ночного визита дяди Вани и спросил, что надобно сделать, дабы как положено уладить инцидент. Дядя Ваня потребовал перво-наперво арестовать его, а затем в сопровождении конвоиров отправить в тюремную контору, вручив конвоирам записку с указанием дня и часа ареста. На мой вопрос, где среди ночи взять сопровождающих, он ответил, что нет ничего проще: я должен поручить Петьке и Осейке отвести его в тюрьму и сдать там под расписку. Комизм ситуации, судя по всему, был заметен только мне, так как ни мальчишки, ни дядя Ваня даже бровью не повели.
Я написал желаемую записку и приказал мальчикам отвести арестанта в тюрьму. Засим они взяли опасного преступника за руки (каждый ухватился за большой палец) и в неверном свете фонаря повлекли в тюрьму. Немного погодя мальчишки вернулись и вручили мне расписку о приемке арестанта, при этом они сообщили, что моя записка вызвала в тюремной конторе большое замешательство и большую панику, ведь там думали, что я еще в Усть-Каре. Хотели даже задержать мальчишек и выспросить, но те сказали, что им недосуг, есть важные дела, потому что я их жду, и быстро убежали.
