— Старая хижина все еще стоит! Я помню ее. Там я однажды нашла Беату, когда мы играли в прятки. Я ее недолго искала, и она была расстроена, что я ее так быстро нашла. — И она негромко рассмеялась мягким смехом Беаты.
У Николаса сжалось сердце. Ему не нравилась эта беззаботность, но одновременно он чувствовал, что его непреодолимо тянет к Алексе. Чтобы скрыть свое замешательство, он спросил у майора о новостях из Берлина, но в ушах его, хотя он и слушал майора, все еще стоял ее голос, хотя Алекса больше не смеялась. Когда он мельком взглянул на нее, то заметил, что она бледна и встревожена.
— Как все это переносят Рети? Это ужасный удар для них.
«Она назвала своих дедушку и бабушку „Рети“!»
— Да, конечно!
Николас не мог до конца подавить свою досаду. Ее хладнокровие начинало раздражать его. Майор также избегал упоминать о разыгравшейся трагедии, хотя, возможно, и из чувства такта. Он хвалил состояние полей и сравнивал методы возделывания венгерских виноградников с теми, которые применяются на Рейне. Алекса молчала. Время от времени при виде какого-то дома или памятного места на ее лицо набегала волна грусти, вызванной, видимо, какими-то близкими душе воспоминаниями. Когда экипаж миновал ряды акаций, означавших, что они въехали на землю Рети, она тронула Николаса за руку:
— Прикажите, пожалуйста, остановиться. Я хочу сойти.
Майор нахмурился:
— Сойти? Зачем?
— Я хочу навестить бабушку с дедушкой! — Ее тон был довольно настойчив. Она выглядела теперь отнюдь не такой спокойной и бесчувственной.
— Мы можем к ним подъехать, это не будет большим объездом, — сказал Николас.
— Нет! — неожиданно резко возразила она. — Я хочу побыть с ними одна. Я пройду по полю пешком.
Каради остановил экипаж. Годенхаузен озабоченно покачал головой:
— В этих туфельках? Через поля? Будь благоразумна.
Но Алекса выпрыгнула из коляски еще до того, как каждый из мужчин попытался ей помочь.
— Я знаю одну дорогу через поля.
Николас тоже вышел из экипажа, в то время как Годенхаузен оставался сидеть.
— Я провожу вас.
— Нет, не надо. — Эти слова прозвучали почти невежливо. — Я пойду одна или вообще не пойду.
— Вы считаете, это будет хорошо явиться так неожиданно? Ваша бабушка только что пережила такой сильный шок…
— Разве они не знают, что я приезжаю?
— Конечно знают. Я их тут же известил. И все же…
Она движением руки оборвала его на полуслове и пошла.
— Мы должны вас здесь подождать? — крикнул Николас ей вослед.
— Нет! Я приду в замок сама. Не беспокойтесь, я хорошо знаю дорогу.
