— И ты действительно все еще пытаешься убить меня.
— Нет, нет. Нет, хозяин. У вас все еще достаточно много времени, чтобы добраться до «Блуждающей Тени».
Ученик расстроенно сглотнул. Это не было ошибкой ПРОКСИ. Он только повиновался приказам. Но делая это, он поставил их в очень неудобное положение.
— Хорошо, пойдем. Держись рядом.
— Да, хозяин.
Своими странно излеченными руками ученик привел в действие световой меч, который дал ему его Хозяин. Лезвие было таким зеленым, словно он помнил его. Это был Рам Кота.
ПРОКСИ семенил следом за ним.
Вопли аварийного оповещения вырвали Юнону из длинного и горесного кошмара, в котором она послала сообщение о ее миссии на Каллосе, не Дарту Вейдеру, а ее отцу, который стоял, возвышаясь над нею с длинным носом, выступающим как рука виселицы, и отвечал ей отказом.
— Но миссия была успешной, — запротестовала она.
Она следовала письменным приказам.
— Плохо, — сказал он. — Все плохо, девочка. Когда Вы поймете это и прекратите пробовать?
Она проснулась в удушье, вися временно в замках, в которые охранники помещали ее каждый день. Обычно было хуже, чем пытка.
Они снимали их каждые пять часов для десятиминутной прогулки. Она могла использовать перерыв, чтобы выпить так много воды, сколько ее живот мог вместить.
Иногда они давали ей еду, но не всегда. Когда десять минут проходили, ее вновь возвращали в положение висящей на наручниках в тех же брюках и куртке, в которых она прибыла. Охранники никогда не разговаривали с ней. Как предатель Империи, она не заслуживала лучшего. То, что она была все еще жива, удивляло их всех. Ее продолжающееся существование истощало их терпение так же, как и их ресурсы. Они конечно могли сделать и лучше. Но они следовали письменным приказам, как хорошие штурмовики, и это означало, что кто-то, где-нибудь, хотел, чтобы Юнона была жива.
И страдать, возможно, прежде, чем умрет. Однако, каждый раз, когда солдаты подходили к ней, она думала, что ее время пришло, что они снимут ее и казнят тут же единственным выстрелом в голову.
По крайней мере это, думала она в ее самые трудные моменты, будет своего рода выходом.
Пересохло в горле и губы тоже пересохли. Её голова и руки болели. Она не могла чувствовать свои пальцы, потому что наручники сильно сжимали ее запястья.
На этот раз, услышав вой сирены, она боролась с отчаянием.
— Тревога! — ревел голос по селекторной связи станции. — Навигационные системы работают со сбоями. Повторяю, навигационные системы работают со сбоями!
