— Не выдумывай. Танечке нужен полноценный сон.
— Ну, ма-ам… Пожалуйста, не доставай меня. Я хочу побыть одна. То есть без людей. Со мной будет Муся, забыла? Мы будем смотреть телик, а потом выйдем на улицу и запустим парочку фейерверков.
— Да, наша Муся — это, конечно, как нельзя более подходящая компания для встречи Нового года.
— Конечно. Я угощу се шампанским, и веселью не будет конца.
— Не смей спаивать собаку. И не майся дурью. В общем, мы на тебя рассчитываем. И знаешь что? Возьми с собой Мусю. Вдруг тебе захочется погостить у нас подольше. Ты слышишь меня? Мы на тебя рассчитываем, поняла?.. Саня…
— И напрасно.
Она положила трубку и выдернула провод из телефонной розетки.
А заодно отключила и свой мобильный. Потом проплакала весь вечер от тоски, навалившейся после того, как она сама отказала себе в возможности повидаться с близкими. И провести праздник как все нормальные люди, то есть в кругу семьи.
Проснувшись на следующий день, Саня вдруг почувствовала, что, сообразно народной мудрости насчет утра, ее настроение меняется в лучшую сторону. Она привела все средства связи в рабочее состояние, потом сама позвонила матери, чтобы попросить прощения за вчерашнее свинское поведение, и заверила ее, что обязательно приедет. Затем одела Танечку, облачила Мусю в ошейник с поводком и поехала с ними на новую квартиру, где теперь жили мать с Петром.
Это были просторные апартаменты в новом высотном доме с охраной и подземным гаражом. Муся все тут деловито обнюхала, придя, видимо, к выводу, что эта конура вполне ей подходит даже несмотря на то, что тут нельзя ничего грызть, а главное — нельзя нигде гадить. Потому что жалко портить этакую красоту. Все-таки Муся была собакой с понятиями.
Булыгин обещал к лету справить отдельную квартиру и для Сани, а в старой сделать подобающий ремонт. Саня оставила Танечку на попечение бабушки, а сама побежала в ближайший магазин, чтобы на сэкономленные деньги купить подарки для матери и Петра. Собственно, своих средств у нее пока не было, она жила на деньги, которые щедро отваливал ей Булыгин, но все же решила, что лучше потратить их на подарки для дорогих людей, чем на очередную шмотку из модной галереи или просто проесть. И купила для матери сумочку из натуральной кожи, а для Петра, хоть у него и так все есть, — красивую кожаную ключницу с фирменным тиснением.
Дома, под елочкой, то есть под настоящей трехметровой елью, на всю высоту потолка, которую наряжали, по всей видимости, со стремянкой, ее тоже ждала какая-то разноцветная коробка. Вернее, это были две коробки, поставленные одна на другую. В одной оказались модельные туфли на высоком каблуке, а в другой — неземной красоты длинное вечернее платье из шелковой тафты, с открытыми плечами.
