— Не против чего? — не поняла Зинаида. Сморщив брови, она недоумевающе взглянула на Дмитрия. — Ты о чем? — она перевела глаза на стоящего в отдалении Артема, но тот отвернулся.
— Как же так, Зинуля, Артем говорит, что ты не со всеми так строга, как была со мной? — мягкими лапками Дмитрий все больше и больше наступал Обручеву на горло.
— В каком смысле строга? — скулы Зинаиды напряглись. — Тебе придется объяснить свои слова.
— А тут и объяснять нечего, — добродушно протянул Димочка. — Обручев говорит, что получил от тебя то, что никому другому не удавалось. — Меркулов отступил на шаг и скосил глаза на Обручева. Заметив, что тот стоит белее мела, он довольно улыбнулся и повторил свой вопрос, глядя в помертвевшее лицо Зинаиды. — Так общество интересуется, это правда?
Подняв голову, Зинаида попыталась поймать взгляд Обручева, но тот в настежь распахнутой модной «аляске» уткнулся глазами в снег и, не отрываясь, рассматривал следы на дороге.
— Хорошо, — звонко сказала она, — сейчас разъясню.
Неожиданно подняв руку, она с размаха залепила Дмитрию такую пощечину, что на какое-то мгновение у него в голове все пошло кругом. Потом она подошла к бледному, точно привидение, Артему, сняла со своего пальца кольцо, раскрыла его ладонь, положила туда кольцо, плотно зажала его пальцы и презрительно проговорила:
— Не потеряй, а то на следующую дуру снова тратиться придется.
Развернувшись, она скрылась в дверях института, а компания так и осталась стоять, молча глядя друг на друга. Через какое-то время Дмитрий подошел к Артему и, стукнув его по плечу, примирительно произнес:
— Да ладно, старик, брось, ни одна баба не стоит мужской дружбы. Черт с ней, с этой Зинкой, а? Была бы еще девка видная, а то так, ни с чем пирожок. Наплюй, ладно? — миролюбиво произнес он. — В конце-то концов, первым эту историю начал ты, так что мы квиты. Жизнь длинная, давай забудем, — предложил он и протянул руку Артему.
— Жизнь длинная, — согласился тот, протягивая руку в ответ. И, помолчав, повторил еще раз: — Жизнь длинная…
* * *
— Врешь ты все, Дормидонт, — Витюня, сослуживец Дмитрия, сверкнул толстыми стеклышками круглых очков и, выпятив верхнюю губу, пьяненько засмеялся, — так уж и обмирает? Вы знакомы-то всего месяц, так что сказки мне не рассказывай.
— Я тебе говорю, — с пьяным упорством протянул Дмитрий, — а верить или не верить — дело твое, а потом, мы знакомы со Светой не месяц, а уже почти два.
— И что с того? — взгляд Витюни был мутным, подслеповатые глаза щурились, а изображение окружающего медленно покачивалось по кругу. — Сколько вы знакомы, мне известно, между прочим, лучше, чем другим. Если ты напряжешься, то вспомнишь, что знакомством со своей куколкой ты обязан именно мне.
