Когда мы подбежали, к пожарной куче, то чуть не разрыдались от горя! Бомба «ШАХИД-3» взорвала Имперского кота ВАСЬКу и двух случайных воробьёв. Коту оторвало голову и хвост, когда мы её нашли, в зубах ВАСЬКА сжимал мутированную мышь ЛЮСЮ.
Сначала мы его хотели похоронить варварским христианским способом в земле, но потом решили сделать всё в ИМПЕРСКИХ ТРАДИЦИЯХ. Собрали всю мертвечину и поломились в кательню, там с жаром горела железная печь. Мы подбросили угля, а потом туда затолкали останки кота, воробьёв и ежа. Еж дико не пролезал в печную створку, пришлось его долбить ломом и кувалдой. Вскоре, он тоже оказался в духовке и тут-же ярко вспыхнул. Первую секунду мы дико любовались горящим котом, ежом и мутированной Люсей, которая горела ОРАНЖЕВЫМ фосфорным огнём. Но уже через мгновение вся котельная наполнилась ЯДОВИТОЙ ВОНЬЮ от животных, заткнув носы мы пулей выскочили на воздух. Мы ржали 15 мин, но вскоре перестали, вонь вместе с едким дымом стала валить из трубы. Мы отправились на лагерную дискотеку, но и там скоро началась дикая вонища. Один из вожатых стал озиратца по сторонам, чтобы определить, откуда идёт вонища:
— Просто какой-то БУХЕНВАЛЬД, а не СОЛНЕЧНЫЙ!
Мы сжалились над пионерами, взяли из военного кружка противогазы и отправились в кательню. Кот и Люся сгорели дотла, а ёж горел как ВОЛШЕБНЫЙ УГОЛЁК. Мы вытащили его мясным крюком и поручили «молодым» утопить ежа в пожарном пруду, куда его тут же поволокли. Я решил внимательно осмотреть печку. На ней стояло заводское клеймо и год выпуска, которое частично были сбито стамеской. Мы очистили печь и прочитали: «КРУП сталь. 1924.». Так вот значит, откуда печки?! Их просто демонтировали в 1946 году из учебного лагеря дивизии вафен СС «ВИКИНГ», располагавшегося в ЗЕНХАЙМе, что в Верхней Силезии. Коту очень повезло, быть кремированным в такой печи!.......................
После этого инцидента с ЕЖОМ, КЭТ стала меня дико игнорировать, не разговаривала или проходила мимо. Она несколько дней была очень холодна со мною.
Настоящие мои терзания начались с того мгновения. Я ломал себе голову, раздумывал, передумывал и неотступно, хотя по мере возможности скрытно, наблюдал за КЭТ. В ней произошла перемена, это было очевидно. Она уходила гулять одна и гуляла долго. Иногда она не показывалась по целым часам, или сидела у себя в комнате. Прежде этого за ней не водилось. Я вдруг сделался или мне показалось, что я стал чрезвычайно проницателен, подозрительным и ревнивым. Мне казалось, что она затусовалось с кем-то из своего окружения.
