Повисшая тишина угнетала, пробирала ознобом. В голове гудело, мысли сводились к одной: дура! На автомате потянула за ручку – заперто. Гипнотизируя дверь, на подкашивающихся ногах спиной отошла - прислонилась к голой стене и съехала на пол: дощатый, прохладный. Под ладонью чуть прогнулось. Обдирая пальцы, отогнула сломанный кус широкого плинтуса, нащупала небольшую полость в два кулака – мышиный домик. На автомате запихала драгоценности и обратно законопатила тайник. Туз в рукаве не помешает. Если получится заговорить с похитителями, можно предложить выкуп. Глаза попривыкли к сумраку. Огляделась - комната пуста. Даже постели не было – прохудившийся матрац без подушки... Свернулась в комок и, глотая слёзы, провалилась в сон.
Проснулась, услышав металлический щелчок, скрип двери. Открыла глаза и, одёргивая платье, села. В тёмную каморку ворвался тусклый свет и прохлада. Секундное ожидание – кто войдет, моей участи дальше, нарушил Мурад – шагнул внутрь. Несмотря на полноту и скромный рост одет точно пижон. Туфли начищены до блеска. Зауженные чёрные брюки удержались кожаным поясом, венчающимся платиновой бляшкой с буквами D&G, выложенными ослепительными кристаллами. Кремовая футболка обтягивает небольшое пузо. Лёгкий джемпер в ненавязчивую полоску кофейных тонов накинут на плечи и небрежно завязан рукавами на груди.
Мурад с брезгливостью окинул взглядом комнатку, остановился напротив меня и ехидно улыбнулся:
- Как устроится?
Открытый проём с льющимся светом манил, но приглушённое бубнение в коридоре усмиряло пыл – охрана рядом. Схватят, как пить дать, а каково наказание за побег узнать не хотелось.
- Зачем я тебе? – чуть слышно отозвалась и прочистила горло – от сухости резало, першило. – Для продажи – стара. К тому же беременна…
- Умный женщин и в то же время глупый, - криво усмехнулся Мурад: самодовольно, победно. По коже неприятно высыпали мурашки.
- Дело в Фатихе? – пыталась зацепиться за любую логику, хваталась за путаные мысли. – Ерунда, я ему никто… – Магди проснулся и, как нарочно, лягнул. Прижала руки к животу, вскинула глаза на Мурада – осенившее, ужаснуло. Страх заполз в сердце и сковал льдом. – Ре-бёнок? – запнулась охрипшим голосом.
- Я же говорить: умный, - протянул турок удовлетворенно. - Остаться немного – несколько месяц, и ты родить.
- Это Фатих меня заказал? Он знает?
Мурад вытащил серебреный портсигар из кармана брюк. Двигался с холёной ленцой сытого кота. Неспешно выудил самокрутку. Чуть размял, постучал о сигаретницу, спрятав которую, достал зажигалку. Огонёк на миг осветил каморку сильнее и угас – турок, закрыв глаза, глубоко затянулся и выдул облако марихуанового дыма.
