Овощи души | страница 2
Кленовые и фиговые листики.
Как много еще в небе чепухи,
Как много всякой гадости и мистики.
Коровы замерли. Их голоса
Уж не поют печальным баритоном,
Из глазок капает лазурная слеза,
А воздух пахнет вешним самогоном.
Быки усталые надменно хмурят бровь,
Но обниматься их совсем уже не тянет.
Еще жива рогатая любовь,
По свету бегает и пошло хулиганит.
Кто познает тебя — будет маяться,
Будет сердце его донимать.
Забери свои груди, красавица,
От тебя уже стонет кровать.
Пусть другой тебя любит и нежит,
Поощряя твои полюса,
Но когда‑нибудь он тебе врежет
За разбойный твой рот и глаза…
Светит месяц, тоскою затертый.
Для чего ему туча–жена?
Тебе нравится каждый четвертый,
Ну, а мне, к сожаленью, одна.
Что ты лезешь ко мне? Убирайся,
Натяни свой телесный чулок.
Если он тебя просит — отдайся,
Пусть узнает, что ты — королек[1].
Отрывок из поэмы «Задарма»
Одна ку–ку аристократка
С коня лихого сорвалась.
А дочь ее акселератка
С вальяжным папиком сошлась.
И заединщины просила.
А он ее в театр волок.
Ушла его мужская сила,
Остался только язычок.
Ценивший русского Мессию,
Он получил бы высший сан,
Прогнал жидов и спас Россию
Для православных мусульман,
Но провиденье не спешило
Его за шиворот вознесть.
Знать, оттого его душила
Вялотекущая болесть.
