— Пешка на поле D-четыре, к королевской ладье, Вера.
— Спасибо... — Последовала долгая пауза. Вера проверяла, с кем она говорит и что я сделал... — Слон берет коня, Пол.
Я без труда обыгрываю Веру, когда она не мошенничает. Как это у нее получается? В самом начале пути я выиграл у Веры партий двести. Потом она одну. Я ответил ей еще пятьюдесятью выигрышами. Она мне одним. Следующие двадцать партий мы шли наравне, а затем Вера начала меня все время побеждать. Пока я не понял, как она это делает. Вера передавала расположение фигур большим компьютерам на Земле, а в перерывах — Пейтер или одна из женщин часто отвлекали меня от игры — получала от своей более умной подружки с Земли анализ своих планов и предложения по усилению игры. Большие машины сообщали Вере, какой может быть моя стратегия и как ей противостоять. Когда подсказчица догадывалась правильно, корабельная Вера меня побеждала. Но я даже не пытался ей помешать. Просто перестал делать перерывы. А потом мы улетели так далеко, что Вера больше не могла получать помощь, и я снова начал выигрывать все партии.
Шахматы — единственная игра, в которую я выигрывал все эти три с половиной года. У меня нет никакой возможности одержать победу в большом состязании между моей женой Ларви и ее четырнадцатилетней сводной сестрой Джанин. Как-то незаметно старый Пейтер оказался в стороне, переложил свои родительские обязанности на мою жену. Ларви старалась быть матерью Джанин, а та, в свою очередь, сделала все, чтобы стать ей врагом. И, надо сказать, преуспела в этом. Правда, не одна Джанин была тому виной. Ларви немного выпивала — таким способом она избавлялась от скуки — и, будучи нетрезвой, часто придумывала всякую ерунду: вдруг обнаруживала, что Джанин пользовалась ее зубной щеткой или что она выполнила приказ и убрала маленькое помещение для приготовления пищи, но органику не бросила в утилизатор. Тут-то все и начиналось. Время от времени сестры заводили чисто женские беседы, которые заканчивались всегда одинаково.
— Мне нравятся твои синие брюки, Джанин. Хочешь, я распущу их по шву? — спрашивала Ларви.
— Значит, по-твоему, я толстею, это ты хочешь сказать? — с ходу заводилась Джанин. — Пусть будет так. Это все же лучше, чем каждый день напиваться до свинского состояния!
И сестры снова затевали долгую кровопролитную ссору на уровне выдирания волос. Я в таких случаях отправлялся играть в шахматы с Верой. На нашем корабле это единственное безопасное занятие. Но стоило мне потерять бдительность и вставить в их спор хотя бы одно словечко, как они моментально становились союзницами и с удвоенной злостью набрасывались на меня.
