— Я не буду пить человеческую кровь, — яростно зашептала я, вызвав недоумённый взгляд девушки с соседнего ряда. Скорее всего, она не слышала, что я сказала, но мой тон вызывал её любопытство. Вяло махнув ей рукой, я повернулась лицом к Константину. Он был сама невозмутимость.
— С твоими комплексами мы разберёмся позже. На это и правда нет времени. Ты будешь пить мою кровь.
— Что? — от неожиданности я перешла на нормальный голос.
— Не говори так громко, — укоряюще попросил он, — а теперь не медли. Я не знаю, сколько у тебя осталось времени. У всех это индивидуальный показатель.
Позже, стоя в тесной кабинке туалета самолёта и прижимаясь к вампиру, я чувствовала какое-то разочарование в себе. Словно бы я сделала очередной шаг к разрушению внутреннего я. К поражению. В голове пронеслись смутные воспоминания о любовной книжке про вампиров. О том, как романтично описывала тот, забытый автор, этот момент — передачи крови. Те чувства, что испытывали они, ненастоящие вампиры… реальность оказалась откровенной и грязной. Мерзкий сосущий звук, мне казалось, что он просачивается сквозь закрытую дверцу туалета и подобно грому разносится над салоном самолёта. Это было тошно и противно. А самое отвратительное было то, что мне это нравилось. Через стыд, детское смущение, когда видела, как вампир когтём режет руку и по ней течёт кровь. Как он властным движением руки наклоняет мою голову. И первые мгновение, когда я делаю глоток. Это восхитительно! Как удар током, сопровождаемый громким стуком сердец. От неожиданности я чуть не упала на него, и над кабинкой пронесся серебристый смех.
— Вот так, моя малышка. Только осторожно! Не испачкай пол, — раздался его мягкий, как патока, голос.
Я не знаю, сколько мы так простояли, прижавшись друг к другу. Сколько минут или часов прошло прежде, чем он осторожно стал высвобождать руку. Когда всё закончилось, он включил холодную воду и принялся смывать с себя кровь.
— Сейчас я выйду, ты же выжди пару минут. И хорошенько умойся, — сказал он и покинул туалет.
Прислонившись головой к зеркалу над умывальником, я обречённо выдохнула. Всё закончилось, и голода больше нет. Блаженная пустота и чувство наполненности. Но разочарование в себе никуда не делось и обречённость, и смущение, и боль. Всё осталось, розовым цветом окрасив щёки. Я принялась умываться, аккуратно вытирая водой губы, а затем несколько раз прополоскав рот. В результате вода в раковине окрасилась в нежно-красный цвет. Пришло время выходить и, чёрт возьми, как же я не хотела этого делать!
