На свободе Феликса ожидали мытарства в попытках заново устроить свою жизнь. Вскоре ему стало известно, что в тюремном заключении он неизлечимо заболел. Злокачественная опухоль обещала положить конец его борьбе за существование.
Феликс совершил единственное, что считал разумным. Он распродал свою собственность, чтобы на вырученные деньги прожить оставшийся ему год. Гроза застала Феликса по дороге из Москвы в Петрозаводск, где он собирался обрести последнее пристанище.
Теперь союзником Феликса была лишь молния, которая освещала его пеший путь. Трудно было сказать, сколько он шел — пятнадцать минут или два часа. Под сплошным ливнем время растягивалось до вечности, и его невозможно было отмерить. Но рано или поздно перед Феликсом выросло некое сооружение — черная каменная громада с массивными острыми шпилями, устремляющимися в небеса. Словно откуда-то с небес, до него донесся тревожный удар колокола.
Феликс зашагал к воротам, увенчанным тяжелой кирпичной аркой. К его удивлению, он не успел ни позвонить, ни постучаться, как ворота принялись медленно открываться, производя страшный скрип, из чего следовало, что ими пользовались нечасто.
При новой вспышке молнии Феликс разглядел, что створы раздвигаются усилиями нескольких одетых в длинные рясы фигур. Точно трудолюбивые муравьи, они толкали ворота, пока те не распахнулись настежь.
— Я заблудился, — крикнул сквозь шум дождя Феликс. — Моя машина сломалась. Можно переждать у вас непогоду?
Фигуры в надвинутых на глаза капюшонах толпились за воротами. Один из монахов отделился и выступил вперед.
— Не беспокойтесь и, пожалуйста, проходите. Вы, я вижу, совсем промокли. Вам нужно согреться и обсушиться, — раздался голос, который, невзирая на мрачный облик людей в темных рясах, прозвучал вполне мягко и дружелюбно.
— Моя машина там, на обочине, — указал Феликс куда-то в дождь, — я буду вам благодарен, если вы…
— Мы о ней позаботимся, — мирно перебил его кто-то из встречающих. — Вам следует отдохнуть.
Темные рясы тесно окружили Феликса. Говоривший с ним человек поднял фонарь, в котором теплилась за стеклом свеча. Этот архаичный фонарь был единственным светом, что они принесли с собой. Теперь, покачиваясь в воздетой руке предводителя, тусклый огонек вел Феликса во чрево неведомого здания, напоминавшего старинный монастырь.
Феликсу хотелось расспросить, что это за место, но от холода и ветра он продрог до костей, и ему не терпелось оказаться под крышей, в тепле. Он всецело доверился судьбе, молча следуя за своими проводниками. В дождевом мареве они пересекли пустой монастырский двор и поднялись по узкой лестнице. Она вела в бесконечный коридор с расположенными по обеим сторонам коваными дверями.
