— А вы, Генрих? — крикнула Наташа, качнувшись на стуле, чтобы увидеть эконома в проеме кухонной двери.
— Что я? — спросил тот, появляясь на пороге.
По его лицу сразу стало ясно, что он внимательно следил за развитием событий. — У меня был выходной, и я на целый день уезжал в Москву. В гости не ходил, всю ночь спал дома. Как всегда.
— Генрих, вытряхни пепельничку, — попросила Лина.
Он послушно пошел и вытряхнул. Но когда вернулся обратно, у Наташи на языке вертелся следующий вопрос:
— А на чем вы возвращались? На утренней электричке? Билет есть?
— Я всегда на попутках, — оправдываясь, ответил эконом. — В электричке духотища. Да еще от станции идти невесть сколько.
— Отлично! — обрадовалась Наташа и потерла руки. — Афанасию Афанасьевичу ничто не грозит. То есть я хотела сказать — Андрею Алексеевичу. Оговорилась, миль пардон.
Поскольку все посмотрели на нее, мягко говоря, удивленно, она поспешила добавить:
— Это прошлый мой работодатель был Афанасий Афанасьевич. Вот я и перепутала имена по старой памяти!
А про себя подумала: «Интересно, зачем это Покровский назвался в гостинице чужим именем? Я ведь не собиралась ему навязываться. Какого черта он мне лапши на уши навешал?» После недолгих размышлений она решила, что это такой способ релаксации. Мужчина в нерабочие часы придумывает себе имя и чувствует себя свободным, знакомства его ни к чему не обязывают, он словно играет роль. А потом, вернувшись в привычную жизнь, легко выбрасывает из памяти тех людей, с которыми успел завязать отношения. Но вот с ней у него этот номер не прошел. Хотя он Наташу и не узнал со стриженой головой.
Спустя некоторое время Наташа все же спросила, нельзя ли найти здесь какую-нибудь книжку для души, и услужливый Генрих отвел ее в библиотеку. Прошло еще несколько часов, прежде чем к дому подъехал автомобиль, и Марина закричала:
— Папа!
— Слава богу, тебя не арестовали, Андрей! — первой пошла к нему навстречу Лина.
У Покровского было измученное лицо. Он обнял ее за плечи, потом поцеловал дочь и за руку поздоровался с братом. А у Наташи почему-то спросил:
— Испугались?
— Я ведь не знаю всех обстоятельств дела, — важно ответила она, чувствуя, что коньяк все еще полыхает внутри. — Нужно все детали учитывать. А так что? Только одни глупые предположения…
— Обстоятельства дела на самом деле для меня очень неблагоприятны, — нахмурился Покровский.
— Расскажи, — потребовал Вадим, который больше всех походил на человека, способного делать здравые выводы.
