О пользе длинной шеи. — Чаёк откладывается. — Загадочная система.
Старый пожарный Василий Жираф, покрытый пятнами старых ожогов, дежурил в эту ночь на городской каланче. Он увидел мерцающий огонек пожара в юго-западном районе, и туда немедленно помчались стремительные пожарные машины.
Жирафу с высоты каланчи плюс высоты своего роста было хорошо видно, как летели яркие фары по лабиринту ночного города.
«Ничего, успеют», — подумал он, повернулся и остолбенел.
На северо-востоке начинался пожар!
Еще две машины с воем рванулись в темноту.
«Два пожара за ночь — многовато», — решил Василий. Подумал и пришел к выводу, что в ближайшие часы уже вряд ли что-нибудь приключится, и направился вниз, чтобы хлебнуть чайку.
Хорошо, что шея была такая длинная. Ноги его уже опустились по двум лестничным пролетам, а голова, думающая про чаёк, еще торчала над каланчой. Вдруг глаза Василия вытаращились, а копыта там, далеко внизу, разъехались.
Еще пожар!!!
Жираф прочно обосновался на рабочем месте, ожидая новых происшествий.
Огонь продолжал выстреливать в небо языки пламени в разных концах города, и чрезвычайно удивительным в этих огненных безобразиях было то, что они подчинялись загадочному порядку: горели только аптеки и аптечные склады.
Старый жираф долго думал и наконец пробормотал:
— Что-то тут, гори оно огнем, не так…
Допрос и чрезвычайное сообщение
Ожоги. — Крупный разговор о маленьком предмете. — «Предъяви обвинение!» — Шарик промолчал. — Задача со многими неизвестными. — «Ни с места!»
…Туча огненных мух гонится за Шариком по улицам горящего города. Пылают здания, из окон и подъездов бьет пламя. Шарик мчится, задыхаясь, по улице, не имеющей конца. А огненные мухи не отстают, кусают в спину, за бока, за ноги, и вот одна, громадная, как вертолет, пикирует на Шарика…
Шарик застонал и очнулся. В голове гудело.
Плохо соображая, Шарик огляделся.
Он лежал на красной ковровой дорожке посреди большой комнаты.
Стол. Телефон. В углу телевизор. На стене большая карта города с красными флажками.
Нет, Шарик здесь никогда не был.
Он попытался сесть и ойкнул. На ноге горела рана с опаленной по краям шерстью. Две на животе. На боку. А на спине! А на другом боку!
«Будто на меня ведро углей высыпали», — подумал Шарик. И вспомнил всё: Черный чулок… Муха… пожар… схватка…
«Они ушли!». Сыщик скрипнул зубами и заковылял к двери.
Дверь была заперта.
Неужели преступники взяли его в плен?
Окно!
Шарик подскочил к окну и увидел, что оно расположено на втором этаже, и ветка, мощная ветвь каштана, мокрая от дождя, лепит листья прямо в стекло.
