Фрагменты брошюры, касающиеся Яна Новака, не произвели в конечном счете потрясения в польской секции. Отношение к ним большинства сотрудников было похоже на реакцию Люциана Пежановского, когда я ему показал публикацию о том, что радиостанция «Свободная Европа» находится на содержании у ЦРУ. Пежановский посмотрел на меня как на законченного идиота и буркнул под нос:
— Ну и что? Вы удивлены? Ведь каждый об этом знает. Здесь нас может интересовать только одно: чтобы те же из ЦРУ хорошо нам платили…
Итак, шока не было, ибо у слишком многих сотрудников секции за плечами имелся продолжительный стаж работы в секретных службах. Почти все из так называемых «старых» прошли через руки англичан, американцев, а некоторые — и немцев. «Новые» идут по следам «старых» — нужно ведь в таком кругу поддерживать традиции. Среди них есть и такие, кто не успел еще выполнить все формальности, но только потому, что у офицеров ЦРУ нет причин для спешки. Выбор на Энглишер Гартен большой. Не удивительно, что Новак чувствует себя там среди своих. Ему нет необходимости особенно скрывать свое прошлое. Он может, скорее, гордиться работой на англичан и американцев. На фоне задач, которые выполняет «Свободная Европа» в течение многих лет, даже его контакты с гитлеровской разведкой ничуть не умаляют его «достоинств». В общем, это подходящий человек на подходящем месте. Комментировать, пожалуй, излишне.
Одним из трех заместителей Новака является Зигмунд Михаловский, по происхождению граф, по образованию юрист. Для «старика» он относительно молод (родился в 1918 году). Во время войны находился в Великобритании, а позже переехал в Париж, где был сотрудником местного отделения «Свободной Европы» и вице-председателем Союза польских федералистов во Франции. В 1961 году переведен в Мюнхен. Имел жену — онемечившуюся шотландку из очень зажиточной семьи. Когда эта женщина, неплохо знавшая связи мужа с американской и западногерманской разведкой, решила с ним развестись, граф категорически воспротивился этому. Те, кто знает Михаловского, утверждают, что сопротивлялся он прежде всего потому, что любил доходы жены. Тогда шотландка начала угрожать публичным разоблачением секретных связей Михаловского. Однажды в пьяном виде она начала об этом говорить во весь голос при свидетелях. Замешательство было огромное, но инцидент уже не повторялся: шотландку заперли в психиатрическую больницу. Вскоре после возвращения домой она умерла. Официальная версия гласила: самоубийство. Немногие поверили этому. Следствие, во всяком случае, было быстро прекращено.
