Лагеря для беженцев в странах Западной Европы — это пережитки «холодной войны». Их создавали в атмосфере международной напряженности, когда громко провозглашались напыщенные лозунги об опеке над якобы бедными и преследуемыми людьми. В действительности эти лагеря стали пастбищем для различных разведок, направляющих острие своей деятельности против социалистических стран. Лагеря калечат и деморализуют людей. Я познакомился с такими фактами вблизи. Господин Б, желая выжать необходимую ему информацию из бывшего аковца[3], открыто издевался над ним, унижая его человеческое достоинство. Господин Б высмеивал 16 статью конституции ФРГ, на которую ссылался тот человек, отказываясь давать нужные для разведки показания. Статья эта звучит гуманно, в ней содержатся благородные фразы о правах человека. Однако все это является пустым звуком в Цирндорфе, где правят разведки, для которых антикоммунизм является главной директивой к действию.
Лагерь в Цирндорфе, кроме того, был и является объектом внимания работников ЦРУ, выступающих под маской журналистов или корреспондентов радиостанции «Свободная Европа». Этот факт был учтен в плане, который мне предстояло реализовать.
Поэтому я не был удивлен, когда однажды меня посетил пожилой мужчина, который мягко начал беседу:
— Я корреспондент «Свободной Европы». Хотел бы с вами поговорить, поскольку слышал от майора Рейтлера, что вы человек с высшим образованием и у вас есть интересные наблюдения, касающиеся Польши, а также много других сведений…
Майора Рейтлера — американца, выполнявшего функции коменданта в считавшемся западногерманским лагере, — я видел раза два, когда он шагал через двор, поглядывая свысока на лагерное сборище людей. Я даже не предполагал, что он вообще знает о моем существовании.
Корреспондент, который пришел ко мне, представился как Генадиуш Которович. Я знал эту фамилию еще в Центре. Мне показывали фотографию этого человека. Я познакомился также с его точным описанием. По сложившемуся у меня в Варшаве представлению, это должен был быть упитанный мужчина, один из тех, на кого достаточно взглянуть, чтобы понять, что он любит хорошо поесть, иногда выпить и почти всегда готов сделать глупость ради красивой женщины. Между тем человек, представившийся Которовичем, был худым, облысевшим и с трудом передвигался с помощью трости. Лицо и весь облик его не соответствовали данным, которые я о нем имел. Это насторожило меня, я боялся, что здесь какой-то подвох. Только позднее я узнал, что это изменение внешнего облика явилось следствием тяжелой болезни, которую он перенес за то время, пока я находился в Лондоне. В первый же момент я был близок к мысли отделаться от него, но так поступить я не мог и позволил втянуть себя в беседу. В конце концов я дал согласие Которовичу — тогда я думал еще мнимому — пойти с ним на обед в поселок. Цирндорф — ведь это не только лагерь, но и поселок, прекрасно озелененный, в котором охотно поселяются жители Нюрнберга, когда им надоедает большой город.
