– Сейчас решим, – отвечал Николов. – Ты вот знакомься: это Витя Прокофьев. Сибиряк, из Заусольска! Еще месяц назад был никем, а сейчас он тысячник. И не просто тысячник, а надежный человек, который пришел мне на помощь в трудную минуту. Вот пусть он и решает. Ну что, Виктор: мыться будешь или сразу за стол?
– Нет, от баньки не откажусь, – отвечал водитель. Сейчас, вблизи, было видно, что он смертельно устал: под глазами круги, щеки впали, движения замедленные.
– Помыться, поесть – и сразу на боковую, – изложил сибиряк свою программу. – Глаза слипаются.
– Понятное дело, – кивнул Николов. – Представляешь, – обратился он к Кунцевичу, – мы ведь к тебе знаешь откуда приехали? Из Омска! Вчера вот в такое время выехали. Ночью, уже за Челябинском, с трассы съехали, и Витя три часа поспал. И снова в путь! Двадцать часов за рулем! Только разок поесть остановились, ну, и по нужде, конечно. А я ему помочь не мог: ты же знаешь, я с этой техникой не дружу. Так что собеседник из Вити сейчас не получится. А мы с тобой, я думаю, после баньки еще посидим, поговорим. Как ты считаешь?
– Обязательно посидим, Николай Георгиевич! – поддержал его Владимир. – Но сначала – париться! Вот сюда, сюда проходите…
В бане все оживились, даже тысячник из Заусольска. Он рассказал, как быстро прошли границу с Казахстаном – соседи все процедуры упростили, никакой волокиты; как объехали Уфу, где (знакомый предупреждал) ни один пост ДПС просто так не проедешь.
Из бани прошли в столовую. Кунцевич окинул взглядом стол и остался доволен: Ирина точно выполнила все указания. Дымилось блюдо с вареной картошкой, стояла укутанная кастрюлька с горячими стейками, тускло поблескивали водочные и коньячные бутылки. И селедка разделанная имелась, и тарелка с солеными огурцами. В общем, было чем угостить дорогих гостей.
Выпили за встречу. Сибиряк с трудом проглотил кусок стейка и заявил, что все – сейчас заснет. Ирина проводила гостя в отведенную ему комнату, затем вернулась, посидела еще немного и тоже распрощалась – понимала, что муж предпочитает поговорить с нежданным гостем наедине.
Кунцевич и Николов остались вдвоем.
– Я вижу, жена у тебя женщина понятливая, – сказал создатель финансовых пирамид. – Это в нашей ситуации очень ценно. А кто еще в доме есть?
– Никого, – покачал головой Владимир. – Сыновья в Москве, учатся.
– Это тоже кстати, – кивнул Николов. – Никто не должен знать, что я у тебя остановился. Я снова скрываюсь, как и десять лет назад.
