– Георгий. Выйдем на секунду.
Легко сказать – выйдем. Их бросало от стены к стене. А за дверями – господи! Да здесь качает-то как! Какой-то солидный мужчина, бледный, со смертельной зеленью на лице, не шел – с трудом, еле-еле дополз до двери туалета, головой толкнул туалетную дверь, едва успел выставить подбородок за порог и его вывернуло наизнанку.
«Господи, – стонал он, – за что мне всё это? На кой мне нужен был этот круиз». И снова «изрыгал» всё внутреннее за порог туалета.
У Георгия тоже голова кружилась, но чувствовал он – качка в его голове не от моря.
– Да, Филипп, в туалет сегодня не сходишь – Георгий держался за Филиппка обеими руками, держался и выговаривал всё с трудом, чуть не заикаясь.
– Да нам-то что? У нас свой туалет, всё у нас в каюте. Ты вот что. Я ухожу к Зое. Ты как к Наташе? Как-нибудь «дышишь» к ней? Может она с тобой остаться?
– А тебя, почему это так волнует?
– Так девчата и просили у тебя спросить! Как-то они тебя вроде или стесняются, или даже побаиваются.
– Да? А вы уже «спелись» и всё уже и распределили? А что, «детям» спать пора?
– Да, пора расходиться, не раскачало бы! Вон, видишь, что твориться с некоторыми.
– А я как-то спокоен.
– Ну так морячки дурное не посоветуют! Так что? Насчет Наташи?
– Филипп. Она же совсем «соплюха». Девчушка же совсем.
Как же мне с ней?
– Да сама же просит! Ну, ладно, не просит, спрашивает. Ну, так как? Да – нет? Ты не темни. И не мучайся. Нет, так нет. Решай!
– Да пусть остаётся! Я ей стихи ночью читать буду.
– Ага, стихи. Давай. Читай. Только с выражением! Да смотри, чтобы утром она тебя не поколотила!
– За что?
– Да за стихи эти!
– За себя побеспокойся. Зойка-то, похоже, зверь! «Опустошит» она тебя. Весь круиз отлёживаться будешь.
– Ну, это еще поглядеть надо. Это мы еще посмотрим. Кто – кого!
А утром – штиль! Поверхность моря ровная, блестящая, как зеркало. «Тарас Шевченко» режет стеклянную поверхность безжалостно – а вокруг! Боже ж ты мой! Что творится! Дельфины прыгают, резвятся, такое впечатление, что они наперегонки с теплоходом плывут, словно сговорились. Плывут, да еще и посмеиваются – ну-ка, давай, кто кого! Иногда дельфины выпрыгивают так высоко, что кажется – хотят перепрыгнуть теплоход! И смеются, смеются при этом! Даже сверху, с высоты верхней палубы видны эти их улыбки дельфиньи! И по ту сторону теплохода прыгают, и по эту. Словно говорят скопившимся на палубе пассажирам – смотрите! Смотрите со всех сторон! Не бегайте по палубе! Мы здесь! Мы везде! Мы с вами!
