– Что это вы, ребята, здесь скучковались? Что за событие?
– А что, – отвечает солидно парнишка, – к Запеваловым гости приехали. Сейчас петь будут.
Сейчас петь будут! Пацаны собрались слушать, как приехавшие гости петь будут – ждут, притихли – разве это не удивительно?
И действительно, отсюда, с косогора, песня слышалась совершенно необычно. Многоголосое звучание подымалось от земли, снизу – вверх, слышалось это пение каким-то неземным, сказочным. Мелодия завораживала. Пацаны сидели с восторженными, широко открытыми глазами, сидели не шелохнувшись, подались вперед, сами казались неземными. И губы их что-то шептали, повторяли что-то, пели. А по окончании песни они все, как-то по особенному, по-своему, шумно вздыхали, чмокали губами, выдавливали из себя – да-а-а, потом негромким шепотом – тише, тише – и опять завороженное молчание, слушание, подпевание… Такого мне не пришлось более видеть никогда.
И нигде.
Если следователь вызывает в комнату допросов в самой тюрьме – это проще. Из камеры вызывают без вещей, примерно за час до прибытия следователя – о времени допроса следователь накануне подает заявку – переводят в отделение допросов. Там помещают в «пенал» – этакий узкий ящик, похожий на платяной шкаф. Если помещают одного, нормально, можно сесть, правда «шкаф» настолько узкий, что при сидении коленки плотно упираются в его дверь. Если помещают двоих, приходиться стоять, тесно прижавшись к стенкам «шкафа» и ждать. Ждать, как правило, не долго, так как следователь появляется точно к заявленному времени. Затем – допрос, после окончания допроса – снова в «пенал», ждать, когда тебя отправят в камеру. Вся эта процедура занимает часа три – пустяк, по сравнению с вызовом на допрос в «иваси».
Главное – без утомительных «накопителей» и обыска. Если вызывают к адвокату – еще проще. Нет ожидания в «пенале» – адвокат тебя ждет, проходим сразу в кабину адвоката и начинаем работать. Встреча с адвокатом – это и отдых от камеры, и новая информация с «воли», из дома. Информация устная, никаких записок, писем передавать не полагается и не передается.
Беседуем не спеша, обсуждаем подробно проведенные допросы, планируем допрос предстоящий. Адвокат информирует о том, что сделано для того, чтобы выйти «на волю». Под подписку о невыезде или под «залог». Договариваемся, что если под «залог», то такой «залог» должен быть не более 50-ти тысяч рублей. Больше денег просто нет и взять негде.
Полностью откровенным не могу быть даже с адвокатом – он местный, бывший «опер». Может, «приставлен»? Подозрение не покидает, оно постоянно, оно давит при общении, при разговорах, обсуждениях предстоящих допросов, предстоящих действиях в отношениях с родными, при получении вестей с «воли».
