Телефон неожиданно снова зазвонил, и Глаша с опаской подняла трубку. На том конце провода обнаружился не кто-нибудь, а Витя Стрельников.
— Здравствуйте, Глаша! — сказал он напряженным голосом. — Я звоню узнать, как ваши дела.
— Хорошо, — осторожно ответила та, не представляя себе, что последует дальше.
— Папа хочет с вами встретиться, — заявил Витя, и она непроизвольно воскликнула:
— Опять?!
— Знаете, он очень расстроен тем, как вы в последний раз расстались.
Глаша представила себе Стрельникова-старшего с его фирменной мрачной миной на физиономий и ехидно спросила:
— Вить, признайся: это ты сам придумал?
— Ничего подобного, — с жаром возразил тот. — Он правда считает, что вам надо поговорить.
— Не представляю себе, о чем мы будем с ним разговаривать.
Почти та же самая фраза, которую Стрельников-старший сказал вчера утром.
— Глаша, вы должны согласиться! — заявил юный парламентарий, и она подумала: «А, была не была!»
— Хорошо, я с ним встречусь. Где и когда?
Витя закрыл трубку ладонью и шепотом повторил в сторону:
— Она спрашивает: где и когда? Ага, понял. — И громко повторил:
— Он заедет за вами через час. Только скажите свой адрес.
Глаша поскребла макушку и подумала: а стоит ли раскрывать Стрельникову место своего проживания? Впрочем, номер ее домашнего телефона у него уже есть, так что терять ей абсолютно нечего. Она продиктовала адрес, и Витя на прощание сказал:
— Вы можете смело приезжать к нам в гости.
— Спасибо за приглашение, — пробормотала Глаша.
— Я подумал, что, может быть, вы меня стесняетесь? Так вот: я не против.
— Не против чего? — опешила она.
— Чтобы вы встречались с моим отцом, — пояснил тот.
— Вообще-то я об этом как-то не думала.
— Потому что он повел себя не как джентльмен!
После этих слов послышалась какая-то возня и сдавленные вскрики. Вероятно, «не джентльмен» вознамерился опровергнуть это заявление. Глаша положила трубку и села.
— Так! — сказала она вслух. — Придется надеть что-нибудь консервативное, чтобы бедняга не дергался. Все-таки, как ни крути, а я им воспользовалась в корыстных целях. — И с чувством добавила:
— Надеюсь, он этого никогда не узнает.
