— Не может быть, — пробормотал он и, встав одной коленкой на одеяло, наклонился пониже.
Глаша пыталась удержать на лице безмятежное выражение. Ей большого труда стоило не расхохотаться. Как раз в этот момент в замке повернулся ключ, и в квартиру ввалился Витя Стрельников собственной персоной.
— Пап, ты дома? — громко крикнул он с порога.
Стрельников-старший закружился по комнате, потом зачем-то начал ногами заталкивать под кровать сваленную кучей одежду.
«Интересно, меня он тоже засунет под кровать?» — подумала Глаша.
— Пап, ты что, еще спишь? А ведь время уже… — Витя возник на пороге и тут же споткнулся на полуслове. — Ой.
— Привет. — Стрельников-старший откашлялся и шагнул вправо, вероятно, чтобы загородить собой Глашу. — Как погуляли?
— Пап, — пробормотал Витя, сделав шаг в другую сторону и впившись в Глашу глазами. — Это… Это ведь…
— Я сам вижу! — раздраженным шепотом ответил тот. — Это та твоя ужасная знакомая, которая кому-то сломала спину на пляже.
Витя некоторое время молчал, потом хмуро спросил, тоже шепотом:
— И как прикажешь это понимать?
— Сам не знаю, — огрызнулся Стрельников. — Ума не приложу, как она сюда попала! И, главное, зачем?!
— Зачем — это я тебе могу объяснить, — пробормотал Витя.
— Выйдем, — предложил провинившийся папаша и, вытащив его в коридор, пожаловался:
— Абсолютный провал в памяти!
— Но как вы с ней встретились, ты, надеюсь, помнишь? — ледяным тоном уточнил отпрыск.
— Как встретились? Да, это я помню. Она мне позвонила и потребовала встречи.
«Вот Скотина!» — рассердилась Глаша.
— Клянусь, я не понимаю, как до этого дошло!
— Зато я понимаю. — Глаша до голосу слышала, что Витя сильно расстроен. — Ты поступил так мне назло. Ты понял, что она мне понравилась и тебе это пришлось не по вкусу. А я, может, хотел за ней поухаживать.
— Витя! Что ты несешь? Ей ведь не меньше сорока!
«Не меньше сорока? — про себя возмутилась Глаша. — Ну, погоди же!»
— Ну и что? — хмыкнул сын. — Она бы занялась моим сексуальным воспитанием.
— Витя!
— Ну что — Витя? Пап, мне на твоем месте было бы стыдно.
— Сейчас я ее разбужу и выгоню, — заявил Стрельников. — Так что ты не беспокойся.
— Да уже поздно беспокоиться. И вообще. Что это значит — выгоню?
— А что мне с ней делать? — удивился тот.
— Я думаю, надо накормить ее завтраком и подвезти до работы.
— С какой это стати?
— Теперь это твой долг.
— Я ничего ей не должен! — рассвирепел папаша. — И как я буду с ней завтракать? Я не знаю, о чем с ней разговаривать.
