Он направился к дому Е, но затем повернул на дорогу, которая вела за город. В Европе, когда такой же приступ одиночества охватывал его, он обычно продолжал идти квартал за кварталом по незнакомым улицам, обнаружив, что это лучшее и единственное лекарство. Было бы неплохо, подумал он, и сегодня идти по этой дороге, мимо каучуковых плантаций при ярком свете луны со своей тенью в качестве единственного спутника.
Ночь была тихой и безветренной. На фоне пальмовых рощ и тёмного леса деревни местных жителей были залиты лунным светом, и среди них петляла белая полоса дороги. Рощи каучуковых деревьев простирались на много квадратных километров вверх и вниз в зависимости от рельефа местности, чистые и аккуратно постриженные, напоминающие ботанический сад. Под деревьями ничего не росло, вся трава и сорняки были тщательно срезаны. Свет луны проникал сквозь ветви деревьев и падал между ними на землю, освещая неровные участки. Издалека доносилась медленная монотонная песня туземца, которая скоро прекратилась, и слышен был только шелест листьев деревьев от лёгкого дуновения ветерка. Несмотря на лунный свет, на небе сверкали многочисленные звёзды, подобные крупинкам серебряного песка.
Если бы у него был велосипед, Кёго хотел бы ехать всё дальше по этой дороге, которая шла прямо, насколько можно было видеть. Но Кёго решил подняться на холм, который возник прямо перед ним, а затем другой дорогой вернуться в город. Вскоре он услышал человеческие голоса и, поднявшись на вершину холма, увидел пять или шесть человек, которые сидели на траве около дороги. Деревья закрывали их от света луны, и поэтому Кёго не мог различить их лица. Видимо, это был один из местных оборонительных отрядов, подумал он, которых во время войны организовали и обучили японцы, и, вооружив длинными деревянными палками, выставляли ночью на охрану окраин города. В темноте и при полном молчании эти люди наблюдали за приближением Кёго. Никто из них не спросил на ломаном японском языке, кто он, и никто не поднялся к нему навстречу.
Когда он подошёл достаточно близко, чтобы разглядеть их в лунном свете, то увидел, что это были японские солдаты. Помимо этих пятерых среди каучуковых деревьев в разных позах на своих одеялах и ранцах как мёртвые лежали ещё тридцать-сорок человек. Лицо молодого жандарма, подвергавшего Кёго пыткам, всплыло в его памяти. Кёго понимал, что в этом отдалённом месте и, учитывая, что он один, солдаты могут напасть на него, поэтому он приближался к ним, будучи настороже. Однако они даже и не пошевелились, продолжая сидеть, не говоря ни слова. Из пяти солдат только один рассеянно взглянул на Кёго с подобием улыбки на лице, остальные отвернулись и смотрели на свои ноги или в сторону.
