Однажды утром Ирина не успевала отвезти детей в школу, и Сгущёнкин взялся их проводить до автобусной остановки. Там их должен был подхватить автобус и доставить прямиком на школьную территорию.
Автобусная остановка стояла на другой стороне широкой асфальтированной трассы, по которой то и дело на сверхъестественной скорости неслись фуры.
– Тэ-э-э-кс, – Сгущёнкин осмотрелся. – Что то не вижу перехода, – пробормотал он.
– Потому что его тут нет, – ответила Ксюша, восьмилетняя дочка Ирины – и повисла на руке Сгущёнкина.
– Как нет? – удивился Сгущёнкин.
– Как так нет?! – Сгущёнкин уже возмущался. – И как же вы до школы добираетесь?
– Ждём свободную дорогу и перебегаем, – ответил Пётр, белобрысый мальчуган, годом старше сестры.
– Что же это вы, каждый день рискуете жизнью?! – Сгущёнкин негодовал.
– Я этого так не оставлю! – он решительно развернулся. – Дети, за мной!
– Куда мы? – удивилась Ксюша.
– Домой, – ответил Сгущёнкин. – Домой…
– Ура!!! – закричали дети.
Сгущёнкин оставил детей дома, а сам отправился сокрушать муниципальные инстанции.
Утро не предвещало для депутата Пал Палыча ничего необычного. Он спокойно сидел в своем кабинете и развлекался тем, что перечитывал отчёты за прошлый год и сравнивал их с течением дел насущных. В круглом аквариуме на краю стола плавала по кругу золотая рыбка. Она причмокивала губищами, и её стеклянные глаза ровным счётом ничего не выражали.
– Королевишна, – время от времени ласково восхищался ею Пал Палыч и гладил холодное стекло.
Пал Палыч в очередной раз любовно посмотрел на аквариум. И в этот момент в кабинет, прорвавшись через дородную секретаршу, массе которой мог позавидовать любой борец сумо и которая выполняла неофициальные функции личного телохранителя Пал Палыча, ввалился взмыленный человек, с бешено выпученными глазами.
– Неприёмный день! – взвизгнул Пал Палыч, отгораживаясь от посетителя толстенной стопкой прошлогодних отчётов.
– Дело не терпит отлагательства! Страдают дети! Такими темпами всех детей передавим-переубиваем! – орал посетитель, в то время как секретарша пыталась вытолкать его. Но он, пронырливый чёрт, выскальзывал из её толстеньких пальчиков и явно превосходил её по скорости.
Нежная психика Пал Палыча не могла выдержать такого напора. К тому же содержание жестокости на предложение, прошу заметить, грубой жестокости, переходила все допустимые нормы. Слова «дети» и «передавим», по мнению депутата, вообще не должны были употребляться в одном предложении.
