Она скользнула взглядом дальше и тут же втянула голову в плечи. Через несколько столиков от нее, развалясь на стуле, сидел не кто иной, как ее первый муж, гуляка и буян Владик Кутьков. До сих пор он ее не замечал, но как только Софья попыталась уменьшиться в размерах, Владик повернул голову и радостно воскликнул:
— О! Моя симпампушечка!
— Твоя бывшая симпампушечка! — прошипела Софья, когда тот подскочил к ее столику. Владик был большой, шумный и в легком подпитии страшно дружелюбный.
— Ждешь здесь своего Романа-царевича? — беззлобно поинтересовался он.
— Нет, дорогой, царевич оказался жабой. Поэтому я жду здесь совершенно незнакомого тебе мужчину и прошу не заслонять собой вид.
Не обращая внимания на разливаемую Софьей желчь, Владик плюхнулся на соседний стул и сжал ее руку своими лапищами.
— Мы тут с коллегами отмечаем удачную, сделку. Присоединяйся! Не пожалеешь! Ну его, твоего мужика! А если из приятелей моих тебе никто не понравится, так еще остаюсь я сам!
— Нет, спасибо, я не предаюсь меланхолии на пепелищах.
— О, загнула! — одобрительно засмеялся Владик. — Ты всегда была цацей и задавакой. Только я сразу этого не понял.
— Владик, — взмолилась Софья, — мне чертовски нужно остаться одной. Прошу тебя!
— Да я сейчас уйду, не дрейфь!
Владик с легкостью перекрикивал развеселую музыку. «Топики» продолжали вертеться, подпрыгивать и дрыгать ножками. Вот все четыре девочки спустились со сцены в зал, чтобы повертеть попками в непосредственной близости от публики и немножко разогреть ее. Софья с тревогой заметила, что один из братков, занимавших соседний столик, выпал из общего веселья и пристально, сжав губы, смотрит непосредственно на Таню Полейко. Софья передвинула стул так, чтобы туша Владика не мешала наблюдать за происходящим.
К этому моменту танцовщицы надели маленькие шапочки, вышитые бисером. На Тане же оказалась другая шапочка — с тряпочными ушами. Кроме того, она закуталась в пестрое боа и вращала им, точно кошка хвостиком. Сейчас она приближалась к столику с «братками», весело приплясывая и улыбаясь.
— Соня, мне без тебя плохо! — внезапно сообщил Владик, переходя в состояние немотивированной грусти. Вероятно, он выпил больше, чем казалось на первый взгляд.
— Только что тебе было хорошо, я сама видела! — возразила она, боясь оторвать взор от действа за его спиной.
Браток сверлил Таню взглядом, словно задумал продырявить ее силой своей мысли. И вот тут-то произошла одна из тех случайностей, которые делают жизнь непредсказуемой штукой. Тоненький браслет, украшавший запястье Тани Полейко, расстегнулся во время одного из особенно красивых вращений и золотой змейкой скользнул на пол. Браток на несколько мгновений опешил. А когда Таня двинулась дальше, согнулся пополам и, быстро подняв украшение, сжал его в кулаке. Потом поднес к лицу и, как показалось Софье, приложил к губам. Она своими глазами видела, что после всех этих манипуляций браток спрятал браслет в нагрудный карман рубашки и тщательно застегнул его на пуговицу. И даже ладонь подержал на этом месте, как будто бы браслет должен был согреть его сердце.
