ИНСТИТУТ
Постановка задачи
Вскоре после того, как Лев Давидович Ландау 5 января 1962 г. попал в автомобильную катастрофу и получил очень тяжелые травмы, стало ясно, что он не сможет вернуться к занятиям наукой. Это потеря была невосполнимой для всей теоретической физики, потому что Ландау был главой большой школы, которая играла очень важную роль не только в отечественной, но и в мировой науке. Перед катастрофой Ландау заведовал теоретическим отделом в Институте физических проблем. Что собой представлял теоретический отдел? В то время в него входило шесть сотрудников: Евгений Михайлович Лифшиц, Алексей Алексеевич Абрикосов, Лев Петрович Горьков, Лев Петрович Питаевский, Игорь Ехиельевич Дзялошинский и я. Кроме того, у нас было несколько аспирантов, и среди них самый яркий — Александр Федорович Андреев.
В России в то время было несколько школ теоретической физики — Л.Д. Ландау, И.Е. Тамма, Н.Н. Боголюбова. Школа Ландау отличалась, во-первых, близостью к экспериментальной физике, во-вторых, широтой интересов. Те, кто работал с Ландау, обязаны были знать всю физику, а не какую-то узкую область ее. И наконец, в этой школе трудные задачи традиционно решались наиболее адекватными математическими методами. Вот основные черты школы Ландау.
Работы учеников Ландау было легко отличить от работ, сделанных, допустим, учениками Боголюбова. Специалист, открыв журнал, мог это сразу определить.
Школа Ландау не ограничивалась теоротделом в Институте физических проблем. Большая группа его учеников во главе с академиком И.Я. Померанчуком работала в Институте экспериментальной и теоретической физики, были ученики в Харькове, Новосибирске и других научных центрах.
После того, как Ландау ушел со сцены, его учеников стали приглашать в разные институты возглавить теоретические отделы. Возникла серьезная опасность, что от отдела теоретической физики и школы Ландау ничего не останется.
Как сохранить школу Ландау?
Это была серьезная проблема. Разумеется, Петр Леонидович Капица, который в свое время пригласил к себе Ландау работать, а после спас ему жизнь, вызволив из тюрьмы, очень ценил Ландау и его сотрудников. Однако к теоротделу он относился в некотором смысле утилитарно. Его в первую очередь интересовало взаимодействие теоротдела с экспериментальными лабораториями. А физики-теоретики имеют свои собственные задачи, которые выходят за рамки этих интересов.
В конце концов я пришел к убеждению: чтобы спасти школу, нужно организовать Институт теоретической физики. Каждый из нас, сотрудников Ландау, был специалистом высокого класса в своей области, однако никто не претендовал на то, чтобы заменить его. Но дело в том, что Ландау был не только выдающимся ученым, он обладал могучим критическим умом, в котором очень нуждается теоретическая физика. Это наталкивало на мысль попробовать собрать наиболее ярких его учеников в одном месте и создать нечто эквивалентное критическому уму Ландау.
