– Ну, как? – спросил он, отпуская Эванджелину, чтобы закрыть и запереть дверь.
– Не знаю, – задумчиво ответила она. – Мне нравится эта комната.
Коннолл улыбнулся, глядя в основном на нее, а не на окружающую обстановку.
– Спасибо. Мне приятно видеть тебя в этой комнате. – Он шагнул к ней, взялся за мантилью и стал одну за другой расстегивать пуговицы. – Все становится гораздо интересней, когда рядом ты, Эванджелина.
Пожалуй, это был самый лестный комплимент, который когда-либо говорился в ее адрес. А с учетом того, что его пальцы играли с лифом ее платья, эти слова настолько приподняли ее, что она едва ощущала пол под ногами. Это было странное состояние, потому что во всех других отношениях она отлично чувствовала свое тело, ощущала тепло, излучаемое мужчиной, стоявшим перед ней, равно как и прохладный ветерок, долетавший из полуоткрытого окна.
Эванджелина прильнула к его груди, чтобы снова поцеловать. Они действовали в такой спешке вчера вечером, что ей не представилось возможности потрогать и ощутить его. Сегодня она все сделает так, как ей захочется. И что захочется. Опустив пальцы с его челюсти к горлу, она подергала за хитрый узел галстука и сняла его.
Отбросив галстук в сторону, она поцеловала ему шею, что, по его словам, ему нравилось. Мышцы Коннолла содрогнулись в ответ, и он судорожно втянул в себя воздух. Ободренная такой реакцией, Эванджелина стащила с его плеч сюртук, и он стряхнул его с себя. Затем она принялась за белоснежный жилет.
– Нам некуда торопиться, – проговорил он, спуская рукав ее платья с плеча.
– А я не тороплюсь, – возразила она, стаскивая с него жилет. – Просто я любопытная. Мне интересно. – «И еще возбуждена», – мог бы добавить он, чувствуя, как дрожат ее пальцы.
– Тогда продолжай. Только не порви что-нибудь. Я не хотел бы, потом объясняться с Ходжесом.
Эванджелина выдернула рубашку из брюк и провела ладонью по его груди. Теплая бархатная кожа, со стальными мускулами под ней. Замечательно. Затем до нее дошел смысл его слов.
– Почему тебя беспокоят объяснения? – спросила она. Он пронзил ее взглядом своих голубых глаз.
– Приношу извинения. Я пытался пошутить, – сказал он тихо, наматывая прядь ее волос на палец. – Мы оба знаем, что твоя репутация под угрозой. Но ты должна знать, что у меня нет намерения, куда-то скрываться.
– Ага. Ты имеешь в виду, что если моя репутация будет испорчена, ты останешься рядом, и будешь танцевать со мной, даже если все остальные отвернутся и станут шептаться обо мне?
