Он схватил книгу девицы. Спустившись на землю, обошел гусей и направился к входной двери дома. Дверь тотчас же распахнулась, едва он поднялся по лестнице.
– Добрый день, лорд Роли. «Стало быть, день!»
– Уинтерс, сколько я проспал в этой проклятой карете и на этом чертовом конюшенном дворе?
– Почти три часа, милорд. Эппинг сказал, что вы очень красноречиво попросили вас не беспокоить.
– Не беспокоить новым наездом на какой-нибудь экипаж, экий он болван! Я вовсе не имел в виду, чтобы меня бросили одного в запертой карете.
– Я сообщу ему о его ошибке, милорд.
Коннолл направился к лестнице, на ходу сбрасывая сюртук.
– Пришли мне Ходжеса. Я хочу принять ванну.
– Сию минуту, милорд.
Ему было крайне необходимо принять ванну, побриться, сменить одежду. Взглянув на книгу, которую все еще держал в руках, Коннолл покачал головой. Эта мисс обладала первоклассной каретой и читана прогрессивную литературу. И это все, что он знал о ней. И еще память сохранила пугающе умные карие глаза, нежный мягкий рот и вьющиеся белокурые с янтарным отливом волосы.
– Уинтерс!
– Да, милорд? – послышался голос из холла.
– Я хочу переговорить с Эппингом. – Он чувствовал невысказанный вопрос в последовавшем затем молчании. – Нет, я не собираюсь увольнять его, но не обещаю не убивать.
– Я пришлю его к вам немедленно, милорд.
Ему нужен был адрес – вернуть книгу и справиться относительно возможных поломок кареты. И выяснить, была ли та женская несговорчивость всего лишь средством для того, чтобы вывести его из равновесия, в то время как она предпочитает свадебный наряд. Женщины регулярно пытались женить его на себе, но он всегда умел поставить перед ними сложнейшие препятствия. Проклятие! Он все еще продолжал думать о том поцелуе.
– Если ты знала, что тетушка Рейчел хранит ожерелье с бриллиантом на чердаке, то почему никогда об этом не говорила?
Элоиза, леди Манроу, стояла перед зеркалом рядом с дочерью.
– Скорее всего, оно хранилось не на чердаке.
– Ну, не знаю где. Сто шестьдесят девять карат, мама!
– Я всегда считала, что рассказы о «Солануме» – выдумки. Мой дядя Бенджамин часто болтал о проклятом бриллианте, но никто его не слушал. Между прочим, старый дурень потерял ногу при инциденте в бильярдной.
– Он любил носить бриллианты? – пошутила Эванджелина, трогая ожерелье, чтобы увидеть, как переливаются камни в свете свечей.
– Ой, что ты! Он был неуклюжий болван. Он совершал всевозможные дурацкие поступки, как, например, пытался съехать на старом бильярдном столе по перилам лестницы. – Наклонившись, она дотронулась указательным пальцем до камня. – Ты только посмотри. Подвеска с четырнадцатью бриллиантами. Ты блистала и раньше, а теперь ни один мужчина не сможет устоять перед тобой.
