Все это походило на сказку для детей перед сном. Поскольку Эванджелине было почти девятнадцать лет, и она не относилась к категории легковерных людей, она аккуратно сложила ожерелье в шкатулку, встала и поцеловала тетушку в щечку.
– Бриллиант «Соланум». А вы не думаете, что он получил это название потому, что имеет голубоватый оттенок, словно сумерки?
– Нет. Советую прислушаться к моим словам. Отсутствие страсти и воображения может тебя спасти, а может, и нет.
– Я абсолютно серьезна, – рассеянно произнесла Эванджелина. – Спасибо вам за такой замечательный подарок. Я буду обращаться с ним хорошо.
– Джилли…
– И не переживайте, тетя Рейчел. Вы поправитесь очень даже скоро.
Рейчел Танди смотрела вслед уходящей племяннице.
– Смею надеяться, что теперь так и будет, – пробормотала она. – О Господи! Бесс! Иди сюда и побыстрей распахни окно!
Эванджелина снова открыла шкатулку, когда карета въехала в Лондон. Она подняла ожерелье и залюбовалась его блеском.
– Какая красота! – воскликнула горничная, увидев ожерелье со своего сиденья. – Наверное, это самая красивая безделушка, которая когда-либо попадалась мне на глаза.
– Едва ли это можно назвать безделушкой, Доретта. Тетушка Рейчел сочла, что я более других достойна, ее получить. – Правда, тетушка использовала другие слова, но Эванджелина не собиралась повторять малоприятную фразу об отсутствии у нее воображения и о том, что украшение якобы проклято.
Восхищенно вздохнув, она вернула ожерелье в шкатулку и закрыла крышку.
В следующую секунду Эванджелина полетела на пол. Горничная, шкатулка, книга и ридикюль последовали за ней. Карета со скрипом накренилась в противоположную сторону, а затем, после резкого толчка, снова приземлилась на все четыре колеса.
– Мы с чем-то столкнулись! – испуганно закричала Доретта.
– Похоже, что так. – Эванджелина посмотрела на горничную, растянувшуюся возле сиденья: – Ты не ушиблась?
– Нет, мисс Манроу, кажется, нет.
– В таком случае помоги мне, пожалуйста, подняться на ноги.
Снаружи послышались сердитые мужские голоса, а также ржание и фырканье лошадей. Как только Доретта помогла ей подняться на ноги, Эванджелина толкнула рукой дверцу, которая распахнулась с неприятным скрипом.
Огромных размеров карета въехала в бок ее кареты, которая опасно накренилась. Испуганно и отчаянно ржали закусившие удила гнедые и вороные лошади.
– Боже милосердный! – пробормотала Эванджелина. Лесенка оказалась под корпусом кареты, поэтому Эванджелина соскочила на землю, преодолев высоту в два фута.
