Затем в тишине послышался шепот, и я резко обернулся в сторону сходного люка. Там стояла моя жена; она протягивала руки и умоляла меня спуститься вниз. Когда свет от фонаря упал на нее, я увидел, что она держит в правой руке револьвер, и спросил, для чего он ей, и она ответила, что все время, пока я нахожусь на палубе, за исключением нескольких минут, понадобившихся ей для того, чтобы взять и зарядить оружие, она охраняла меня.
После этого признания, как нетрудно догадаться, я подошел к ней и, страстно обняв ее, поцеловал за любовь, руководившую ее поступками; после чего между нами завязалась тихая беседа: она просила меня спуститься вниз и закрыть дверцу сходного люка, я же отказывался, говоря, что слишком возбужден и потому не засну, что мне лучше побыть еще немного на полуюте. Затем, не успели мы еще договорить, я жестом призвал ее к молчанию. В наступившей тишине она, как и я, услышала его — медленное постукивание — тук, тук, тук, — раздающееся в темноте на главной палубе. Я почувствовал, как мною стремительно овладевает отвратительный страх, как моя жена, хоть ее и била небольшая дрожь, стиснула мне руку. Высвободив ее, я направился к срезу полуюта; однако она тотчас последовала за мной, моля меня о том, чтобы я, если не желаю сойти вниз, хотя бы никуда не ходил.
Тогда я, хотя и был покорен ее заботой, строгим голосом велел ей оставить меня в покое и спуститься вниз в каюту. Но она не послушалась и весьма решительно, хоть и шепотом, заявила, что если я готов подвергать себя опасности, то и она тоже. Я поколебался с минуту, но потом решил дойти только до среза полуюта, а на главную палубу не спускаться.
Я молча подошел к срезу, и моя жена последовала за мной. Стоя у проходившего через срез леера, я посветил фонарем, но ничего не увидел и не услышал, так как постукивание прекратилось. Затем оно возобновилось вроде бы ближе к главной мачте по левому борту. Я повернул туда фонарь, и на одно короткое мгновение мне показалось, будто я вижу какое-то существо бледного цвета. Я тут же поднял револьвер и выстрелил, и моя жена поступила точно так же, хотя и без моего приказа. Слившись, грохот двух выстрелов гулким эхом прокатился по палубам, и после того как он стих, нам показалось, будто мы слышим постукивание, удаляющееся в сторону носа.
Мы еще немного постояли, прислушиваясь и озираясь по сторонам, но все вокруг было тихо, и вскоре я согласился сойти вниз и запереть сходный люк, как того хотела моя жена, ибо в ее словах о бесполезности моего пребывания на палубе было немало здравого смысла.
