Во сне он частенько спасал меня от недругов, на полном серьезе сгребая в охапку и скидывая с кровати… Он всегда держал меня за руку, ему надо было меня касаться, и самой большой обидой было, если ночью я отказывала ему в своем плече, куда он обычно так любил приложить буйную голову. Он был уверен, что мы умрем в один день. Он плакал вместе со мной, когда мне было плохо. Он никогда не давал мне мыть посуду, оберегая мои руки. Но я не видела его более никогда, за исключением одного только раза…
В день свадьбы бывшего мужа
(почти по Розову)
Разумеется, все разрешилось самым банальным образом. Загулявший муж вспомнил о своей великой любви и, не таясь и не медля ни секунды, сбежал под покровом ночи к бывшей жене. Друзья же его, тем временем принявшиеся отмечать новый брак своего любезного братана, лениво томились на кухне, с озлоблением перешептываясь: мол, как же это так можно, прилетела, год ее не видели, пришла как к себе домой, увела якобы поговорить, и дело с концом.
Дальше уже все развивалось по всем правилам драматургии, новая жена от четвертого июня текущего года, какая-то ассистентка какого-то там гримера, аккурат за 20 минут до пришествия жены за номером раз отбыла на ночную смену: мокнуть под дождем, зарабатывать для семьи денежки и, вероятно, мучиться от токсикоза, ибо пребывала, блаженная, на втором месяце беременности от общего их мужа – коварного обольстителя и цветка солнечного по жизни, с радостью делящегося собой, родимым, со всем, что движется, ползает, просто лежит пластом, главное, чтобы было женского рода. (Потом-то беременность удивительным образом рассосалась, но не будем делать из моего несчастного за номером два полного идиота и лоха, как говорится, чилийского.) В этом-то он оставался верен самому себе до конца, даже будучи слегка примятым бутылкой из-под шампанского, которую опустил на его светлый лик один из братанов, чего-то с ним не поделивший. Причем последствия были, и даже весьма. Пластина вместо части челюсти.
И вот тихим призраком нес он этот конструктор на месте некогда небесного черноокого лика и некое гордое понятие о том, что ему удалось-таки доказать всем, что он мужик, и вырваться, вырваться, аки сокол ясный, в поднебесье из-под гнета бывшей жены-тиранши, писаки, актрисы и самодурки в одном лице.
Итак, муж двоих умчался с подлюкой женой за номером раз в даль темную, якобы навсегда забытую, а именно в Коньково, мать его сити, в похабнейшую ресторашку азербайджанского содержания, а затем в квартиру ненавистной тещи, у которой в свое время нахапал денег взаймы, но по простоте душевной отдать забыл.
