Дорога к дому | страница 4

— Не надо меня бояться, — опять по-русски сказал немец.

Валерка чуть приподнял голову и заметил, что немец держит его за плечо левой рукой. Правая у него была обмотана окровавленной тряпкой. „Наверно, это партизаны его!” — мелькнула радостная мысль. Немец, видимо, уловил взгляд мальчика и понял, о чём тот думал.

— Это наши лётчики приняли наш обоз за партизан, ну и вот… всё, что осталось от обоза, — он отпустил Валеркино плечо и показал здоровой рукой на понуро стоящую лошадь. — А вы почему тут, ночью на дороге?

Валерка ответил не сразу.

— Фашисты деревню сожгли, — наконец сказал он тихо и, вскинув голову, посмотрел в упор на немца. Вдруг Валерке показалось, что немец вздрогнул и закусил губу.

Солдат пошарил здоровой рукой в карманах и что-то достал.

— Вот это есть у меня. Больше ничего.

Валерка разорвал плотную бумагу и достал два сухаря. Один незаметно сунул за пазуху под рубашку — для Маши, а второй принялся жадно грызть. Немец тяжело вздохнул.

— Я есть немец, мальчик, но не есть фашист, — сказал он глухо и, подойдя к краю шоссе, устало опустился на пыльную придорожную траву. — Я не хочу, чтоб горели деревни, чтоб мальчики оставались одни и ходили ночью по дороге…

— Так зачем же вы воюете?! — почти закричал Валерка.

— Тише, не надо кричать. Я не хочу войны. Но… — немец щёлкнул зажигалкой, прикурил и совсем тихо добавил: — Что же я могу сделать?

Валерка подумал, что этот солдат не похож на того, который сжёг их дом, забрал мать. У него даже не было автомата.

В темноте послышался громкий шорох. Солдат и Валерка быстро обернулись и увидели Машу. Расширенными от ужаса глазами смотрела она то на брата, то на немца.

— О, девочка! — удивлённо и почему-то обрадованно воскликнул солдат.

— Это моя сестра, Валерка схватил Машу и крепко прижал её к себе. — Сейчас мы пойдём, Машенька, — зашептал он ей на ухо, — ты не бойся, этот дядя не злой.

— Он не убьёт меня? — тоже шёпотом спросила Маша.

Валерка не успел ответить: немец присел на корточки и, глядя в глаза Маши, здоровой рукой крепко обнял девочку.

— Я есть дедушка! Ты понимаешь? Не понимаешь? У меня есть три внучки, такие же, как ты, понимаешь? Три маленькие девочки — там, далеко! Я их дедушка! — теребя волосы Маши, говорил немец.

— Я к маме хочу, тихо сказала Маша.

Немец сел на траву, посадил Машу рядом с собой и тоже тихо сказал:

— А я хочу к своим внучкам. Очень хочу!

Снова наступило молчание.

— Где ваша мама? — наконец спросил немец.