Бетонщик Марусин | страница 21

Смена подходила к концу. На лесах появился со своей комсомольской бригадой Шевченко, которому предстояло сменить Дзюбанова.

Уже уложено двести сорок пять, затем двести сорок шесть замесов.

Бетонщики напрягали последние силы. Напряжение росло с каждой минутой.

— Двести сорок семь, двести сорок восемь! — громко считали все.

Оставался один замес до мирового рекорда и две минуты до конца смены.

К мотористке Никифоровой подошел бригадир сменщиков Шевченко:

— Пусти, наша очередь. Ваше время кончилось.

— Нет, рано. Мы свое сделаем, — хрипло ответила Никифорова, и двухсотпятидесятый замес вывалился в вагонетку.

Бетономешалка, наславу поработавшая сегодня, остановилась, и обессилевшая Никифорова уселась прямо около нее на землю.

Мировой рекорд был поставлен.

Взмокшие, но сияющие комсомольцы расселись где кто стоял и смотрели на работу своих сменщиков. Им не хотелось уходить от своего рекорда.

Один только из них бросился прочь, хотя, как и остальные, не чувствовал под собой ног от усталости. Это был веселый Тимоша Литвиненко, приятель Марусина и организатор общества «Даешь 250 замесов!»

Он был переполнен счастьем, которое пело и переливалось у него в груди. Сам не зная зачем, он полез на сорокаметровую вышку, которую здесь образовали леса, и опомнился только, когда забрался на самый верх.

Вдалеке горело зарево ночного Харькова. Внизу мерцали лучистым убором из электрических лампочек леса Тракторостроя. И вдруг почувствовал Тимоша, что поздравляют бетонщиков с победой эти ночные огни, что передают они привет победителям от всей Советской страны.

И, не думая о том, к кому обращается, кто услышит его с такой высоты, Литвиненко закричал во весь голос:

— Есть двести пятьдесят замесов! Слышишь, Тракторострой, слышишь, Харьков, есть двести пятьдесят замесов!

Мировой рекорд бригады Дзюбанова был только началом тех удивительных дел, которыми прославились харьковские бетонщики.

Возвращаясь в ту ночь вместе с Марусиным, Дзюбанов спросил у своего спутника:

— Ну, что вы скажете, Гаврил Васильевич? Как мы работали?

— Поздравляю и завидую, — ответил Марусин. — Работали вы хорошо, только у вас было слишком много футбола.

— Как так футбола? — удивился Дзюбанов.

— А очень просто. Вы бегали, прыгали и суетились. И, кроме того, брали не уменьем, а силой. Настоящая работа совсем не такая. Лошадь сильнее человека, но я не помню случая, чтобы лошадь была хорошим бетонщиком. Совсем не нужно бегать и надрываться. Настоящий мастер работает легко и красиво, словно на рояле играет, а не бетон укладывает. И уж, конечно, так не устает. Зато головой работает не меньше, чем руками: он все продумает, рассчитает и подготовит заранее. На все у него есть план, и нигде не будет ни одного движения лишнего. Тогда быстрота придет сама, и работа получится чистая и спокойная, без всякого футбола. А вы, ребята, больше нажимали, чем думали. Так далеко не уедете, и вас скоро опередят другие…