Посреди комнаты стоял совершенно голый мужик — мускулистый, ногастый, похожий на породистого коня. Вокруг него на стульях, на кресле, на диване валялись предметы туалета, включая носки и галстук. Все это Инга охватила одним воспаленным взглядом. Мужику было лет сорок или больше — так сразу не поймешь. Темные мокрые волосы, зачесанные назад, блестели, точно конская шкура.
Вместо того чтобы схватить какую-нибудь тряпку и прикрыть «банное место», как говаривала циничная Таисия, мужик хмыкнул и нахально сказал:
— Надеюсь, вы по-настоящему потрясены моей статью и всем остальным.
— Вы о чем это? — спросила Инга драматическим сопрано. — Вы как это?..
Одновременно она попятилась и наступила на его ботинки, стоявшие тут же, в комнате. Потеряла равновесие, забила руками в воздухе, точно веслами, и уже начала валиться назад, на стеклянный журнальный столик, но тут мужик в два прыжка преодолел разделявшее их расстояние и не дал упасть, схватив ее в охапку.
В тот же самый момент входная дверь хлопнула, и женский голос окликнул:
— Валерик!
По коридору протанцевали веселые каблучки, и в комнате появилась девица волшебных форм и гармоничных пропорций с лицом какой-нибудь графини Пулавской. Правда, когда она увидела абсолютно голого Валерика, двумя руками обнимавшего Ингу, лицо ее приняло такое бешеное выражение, точно графине подожгли подштанники.
— Ах вот оно что, Валерик! — завопила девица, из графини мгновенно превратившись в фурию. — Ты поэтому не хотел давать мне ключи?! Развлекаешься здесь с девками?!
У незнакомки были черные длинные волосы, завитые мелкими колечками. Сейчас они дыбом стояли вокруг ее головы, а большой вопящий рот, накрашенный алой помадой, проглотил все остальные черты лица.
Поставив Ингу вертикально, голый Валерик взял брюки и молча удалился в другую комнату. — Кто это? — спросила потрясенная Инга у черноволосой фурии и потыкала вслед ему пальцем.
— Не могу поверить, — продолжала бушевать та, наступая на Ингу, — что он соблазнился такой драной кошкой!
— А что это вы меня оскорбляете?! — тоже закричала Инга совершенно неожиданно для своей визави.
Ее нервы, выдержавшие накануне столько испытаний, были натянуты, как провода, и теперь они начали искрить.
— Ты развлекалась с моим женихом и еще спрашиваешь, почему я тебя оскорбляю?! — с удвоенной силой завизжала фурия, выкатив и без того огромные, шоколадного цвета глаза. Шоколад так разогрелся, что, казалось, вот-вот брызнет из глазниц.
