Вернувшись в банк, Майк нашел мистера Уоллера во власти разнообразного набора смешанных чувств. Вскоре после отбытия Майка в «Мекку» кассира вновь призвали в Августейшее Присутствие и поставили в известность, что, поскольку он, видимо, не был непосредственно повинен в непростительной небрежности, из-за которой банк понес столь значительный убыток (тут сэр Джон надул щеки, как медитирующая жаба), дело касательно него исчерпано. С другой стороны!.. Тут мистера Уоллера поволокли по раскаленным углям за неслыханную Небрежность, с какой он позволил мелкому подчиненному выполнять столь важные обязанности как выплату денег… и так далее и тому подобное, пока он не почувствовал, что с него заживо содрали кожу. Однако увольнение отменилось. Это было самым важным. Так что главным его чувством было облегчение.
К облегчению примешивались сочувствие к Майку, благодарность ему, что он без промедления отдал себя на заклание, а также странно затуманенное ощущение, будто кто-то бил его по голове подушкой.
Все эти эмоции, испытываемые одновременно, привели к тому, что, увидев Майка, он совершенно онемел. Он просто не знал, что ему сказать, а поскольку Майк, со своей стороны хотел только, чтобы его оставили в покое и не вынуждали говорить, беседа в Кассовом Отделе не завязалась.
Пять минут спустя мистеру Уоллеру пришло в голову, что наилучшим планом, пожалуй, было бы расспросить Псмита. Псмит, конечно, точно знает, как обстоят дела. Он не мог напрямую спросить Майка, уволен ли он. Но существовала вероятность, что Псмит этой информацией обладает и поделится ею.
Псмит принял кассира с полной достоинства добротой.
— А… э… Смит, — сказал Уоллер, — я просто хочу спросить вас про Джексона.
Псмит с достоинством кивнул.
— Именно, — сказал он, — товарищ Джексон. Думается, я могу сказать, что вы пришли к тому, к кому следовало. Товарищ Джексон отдал себя всецело в мои руки, и я веду его защиту. Казус не без сложностей, но я не сомневаюсь в успехе.
— Его?.. — мистер Уоллер заколебался.
— Вы сказали? — спросил Псмит.
— Мистер Бикерсдайк намерен его уволить?
— В настоящий момент, — признал Псмит, — есть подозрение, что такого рода мысль парит — туманно, если можно так выразиться — в голове товарища Бикерсдайка. Более того, согласно тому, что я выяснил у моего клиента, толчок взашей уже был произведен в соответствующих словах. Но фу! А, возможно, ба! Мы знаем, что происходит в подобных случаях, не правда ли? Вы и я, мы исследователи человеческой натуры, так нам ли не знать, что человек с горячим сердцем вроде товарища Бикерсдайка, в пылу минуты склонен наговорить куда больше, чем он действительно подразумевает. Столь импульсивные люди в моменты бурного волнения невольно изъясняются с неудержимой силой, и те, кто их не понимает, склонны принимать их слишком буквально. По окончании дневных трудов я потолкую с товарищем Бикерсдайком и не сомневаюсь, что мы вместе от души посмеемся над этим забавным недоразумением.
