Виталин остановился подле одного из столов и начал присматриваться к игре. Играли в то же экартэ.
Один из играющих метал ответный банк; прометал четыре сдачи и бросил; его сменил другой и, приготовив карты, тоже начал метать ответ.
Через толпу играющих к столу протиснулся высокий брюнет, прогнал одного из сидящих за столом, занял его место и тоже начал метать ответный банк.
Виталин сразу ничего не понял. Он увидел только, что здесь ведется едва ли не самая крупная игра, что здесь, так сказать, «игорная биржа». За столом, у самого камина, Виталин увидел тысячную игру. На столе почти не было золота, и целыми пачками лежали сторублевые бумажки.
Рыжий еврей подошел и сказал:
— Двенадцать бумажек в круг! — И на него никто не обратил внимания, словно это обычная ставка.
— Вот здесь — игра, — услышал он за собой голос Чиркова и обернулся. Чирков наскоро поздоровался с ним и ловко кинул на стол десятирублевик.
— Ставь скорее, — сказал он, — здесь раздача! Виталин бросил двадцать пять рублей. Банкомет дал один куш, и Виталин выиграл. Выиграл и Чирков.
— Говорю, раздача! — повторил он оживленно. — Вчера, говорят, он двадцать восемь тысяч раздал.
Виталин играл до позднего вечера, брал и отдавал, ходил от стола к столу и впивал в себя насыщенный ажиотажем воздух.
Потом, за ужином, Чирков объяснил ему условия игры.
Те, сидящие за столом, по очереди дают ответы. Если захочет вмешаться посторонний, то он может согнать сидящего за местом, отмеченным кружком, и метать в свою очередь. Комплекты все большие и потому редко кто держит банк один. Чаще составляется компания из двух, трех, даже четырех человек.
Виталин ушел смущенный. Он выиграл пустяки, но в первый раз он видел игру, где тысячи оборачиваются, как десятки рублей, и где можно в вечер наиграть и пять, и шесть, и двадцать тысяч!..
Он вернулся домой и рассказал жене свои впечатленья. Она сидела в постели и слушала его, полуоткрыв рот, расширив глаза.
— Двадцать, тридцать тысяч! — повторяла она тихо.
— Да, там игра! — вздохнул Виталин.
— Если бы я была мужчиной…
— Я и сам попробую счастья!..
Но счастье изменило ему. Черт делал свое дело и вел его к гибели, постоянно разжигая страсть. Обреченный на проигрыш, Виталин проигрывал деньги с фееричной быстротой. Сначала ему будто везло, потом вдруг словно открывался шлюз; раз, два, три — и он поднимался от стола без призрачного выигрыша и без своих денег.
Идя домой, он размышлял и для него становилось очевидным, что, прекрати он игру после второй метки, или откажись он от компании с Верстовским, а возьми Безанкулова — он был бы с выигрышем. Эти мысли мучили его жгучим раскаяньем и в то же время поддерживали надежду на следующий раз.
