Через несколько минут мама выглянула уже напудренная, подкрашенная, с покрасневшими глазами и чужим выражением лица.
- Мне пора в ателье. Молоко вскипело.
Малыш проснулся. Иди домой.
Глава 3.
СВИСТАТЬ ВСЕХ НАВЕРХ!
(Из воспоминаний Димы, друга Ковалева)
Вчера, когда мы с Пашкой закатились ко мне, раскупорили бутылочку португальского и с чувством выполненного долга чокнулись за "успех нашего абсолютно безнадежного предприятия", мы, конечно, помянули добрым словом Сан Саныча ведь это он любил когда-то именно так говорить нам, пацанам, вдохновляя на штурм какой-либо новой, из ряда вон выходящей затеи. "Лично я верю в успех нашего..." - начинал он, прохаживаясь прыгающей воробьиной походкой вдоль мальчишечьего строя в лихо сдвинутых на затылки бескозырках, и мы азартно подхватывали: "...абсолютно безнадежного...", и наш воинственный клич сливался с шумом прибоя..."
Что это было за время! Балтика, Рижский залив, там, в устье Даугавы прицепилась трапом к берегу с незапамятных времен небольшая, тогда уже обветшавшая, с хлопающими на сквозняке дверьми кубриков и кают, полузаброшенная плавбаза.
Говорили, что во время войны отсюда отправлялись в тыл врага наши подводные лодки и плавбаза эта помнит немало героев-балтийцев. Ну так вот, когда мы были еще в телячьем возрасте, нас и привез из Москвы на эту плавбазу Евгений Павлович Волков, давний товарищ моего отчима и Пашкиной матери, тоже журналист, как они. Мы с Пашкой до этого друг друга не знали, да и там на плавбазе за целый месяц необычайных приключений, в которые по воле СанСаныча было вовлечено более сотни мальчишни, мы еще не сдружились по вполне понятной причине: Пашка перешел уже в десятый, а я только в восьмой класс и у него были свои товарищи, а у меня свои. Мальчишечки там в основном были отъявленными сорви-головами, многие из них состояли на учете в детских комнатах милиции за разные "остроумные проделки", а то и за довольно серьезные, наказуемые по Закону дела.
Только четверо ребят, в том числе я и Пашка, были пай-мальчиками, предпочитающими читать умные книжки, а не шлифовать кулаки. Именно это и послужило причиной, по которой мой отчим и Пашкина маман, сговорившись, упросили Волкова взять нас на кошт вместе с его неподдающимися описанию сорванцами. Пусть, мол, понюхают жизнь, какая она есть, и научатся постоять за себя. Сан Саныч уже несколько лет занимался "доморощенной воспитательной деятельностью", как о нем иронически писали в молодежных газетах, что, правда, не мешало появлению его многочисленных последователей в самых разных точках страны, где, кроме них проживало неукротимое на бесшабашные выдумки подростковое племя. Потом мы узнали, что у Сан Саныча к тому времени было уже немало и настоящих побед: воспитанники его, подрастая, начинали понемногу исправляться, одни поступали в институты, другие выступали с ценными трудовыми инициативами на предприятиях, третьи присылали из армии фотокарточки, где они были сняты на фоне священных полковых знамен...
