— Даже боюсь спрашивать, сколько лет длился предыдущий период вашей жизни. — Он ухмыльнулся, явно довольный тем, что может и ее задеть.
Изольда холодно посоветовала:
— И не спрашивайте. Целей будете.
— Ого! Это угроза?
— На войне, как на войне.
— А мы на войне?
— Разве мужчины и женщины когда-нибудь объявляли перемирие? Что-то я не припомню такого…
Показав коротким «хм» степень своего удивления, Павел заметил чуть ли не сочувственным тоном:
— А вас, похоже, совсем мало любили в жизни…
— Мало?! Да по мне десятками с ума сходили, если хотите знать! И мальчишки, и старики, и художники, и…
— Это другое.
— Что значит — другое? — опешила Изольда.
Он сделал рукой выразительный жест, больше подходивший к сцене.
«Все-таки артист», — угрюмо решила она.
— Я ведь говорил о любви. Родители вас любили?
— Родители? А с чего бы им было не любить меня? Я всегда училась на одни пятерки. И была самой хорошенькой…
— При чем тут ваши пятерки? Разве за это любят своих детей?
— А за что же?
Прищурившись, Павел с расстановкой произнес в пространство:
— Меня пытается шантажировать такая глупая женщина… Поразительно! Какая самоуверенность…
Она задохнулась:
— Вы назвали меня глупой? Да кто вы такой, чтобы…
— Вздорная, дешевая халда. Хвала Создателю, что мы встретились здесь, в клинике, пока еще ценник не убрали с вашего лица.
Остановив непроизвольно потянувшуюся руку, Изольда процедила сквозь зубы:
— Убирайтесь отсюда! Значит, не боитесь, что все газеты запестрят вашими фотографиями? Ваша фамилия — во всех заголовках «желтой» прессы. Уж фамилию-то я выясню…
— Да ради Бога! — отозвался он равнодушно и неприкрыто зевнув. — Вы повторяетесь. Как это скучно… Чувствуется, что вы вообще скучная особа.
Она бессильно огрызнулась:
— До сих пор никто не жаловался.
— До сих пор вам попадались заурядные личности.
«А Илья?» — едва не вырвалось у нее. Но тут же припомнилось их последнее свидание, и на миг Изольде показалось, что из-под ног уходит привычная почва.
— Уходите! — потребовала она, поднявшись. — Черт с вами, живите, как монах, если вам так больше нравится. Или, может, вы — импотент? Тогда вы не на ту операцию потратились!
Он рассмеялся, выбираясь из кресла:
— Мимо! Вы опять промазали.
— Нет, вы просто баба, вот вы кто! — крикнула Изольда ему в спину. — Морду себе оперировать, разве это мужское занятие?
Обернувшись в дверях, Павел весело подмигнул:
— Артисты еще и гримируются каждый день, забыли? Тоже не мужское занятие.
— Пошел вон! — прошипела она, едва удерживаясь, чтобы не запустить в него чем-нибудь.
