Новый лик любви | страница 17
«Как хорош до сих пор, сукин сын! Его и годы не берут». — Она оглядела будущего мужа с ненавистью.
— Ты позвала меня, чтобы поцеловаться? — холодно поинтересовался Илья и, вытянув длинные ноги, расположился в том кресле, которое в первый раз заменило им любовное ложе.
— Помнишь? — ласково улыбнулась Изольда, похлопав по мягкому, как валик, подлокотнику. И задержала улыбку на лице, вспомнив, что это молодит ее.
Илья посмотрел на нее с непониманием:
— Что именно? А, это… Тобой овладели сентиментальные воспоминания? С чего бы вдруг? Ты никогда не отличалась чувствительностью. Только чувственностью.
— Согласись, это тоже неплохо!
— На каком-то этапе, — кивнул он. — Мы давно миновали его.
У нее тревожно заныло сердце: «Он что, пытается ускользнуть? И он тоже? У него кто-то есть?»
— Разве?
— А ты не заметила? Впрочем, надо признать: ты никогда не отличалась чуткостью.
Тогда Изольда решила действовать напрямик, пока Илья окончательно не вывел ее из себя. Присев перед ним, она ласково проворковала:
— Слушай, мой дорогой, а почему бы нам с тобой не пожениться?
У него изумленно подлетели брови:
— Пожениться? Вот еще новость!
— Разве тебе никогда не приходило в голову, как хорошо быть семейным человеком? Всегда чувствовать рядом чье-то плечо.
Он так и затрясся от смеха:
— В твоих устах, моя милая, эти слова звучат, как проповедь братской любви, которую читает каннибал.
— Ты все время сравниваешь меня с какими-то уродами! — раздраженно воскликнула Изольда. — По-моему, я этого не заслужила.
Выпрямившись, она прошлась по комнате, стараясь не смотреть, как Илья покатывается со смеху. Он оскорблял ее так откровенно, что Изольда даже не знала, как себя вести.
— Заслужила, заслужила, — простонал он. — Ты ведь и есть урод, если на то пошло.
Она замерла:
— Ты считаешь меня уродливой?
Илья вытер пальцем глаза:
— Ну, не в физическом смысле… Хотя, если смотреть правде в глаза, ты давно уже не так хороша, как в тридцать лет. Правда, ты богата, но я ведь тоже не беден. Мои картины теперь продаются в галереях всего мира, и тебе это известно. Чем же ты собиралась заманить меня под венец?
— Я не заманиваю тебя!
— Нет? А как же это называется? Спохватилась стрекоза… Поздно, милая. Может, и был момент, когда мне действительно хотелось видеть твое лицо каждый день, каждую минуту, но это пустое желание давно прошло.
Лицо. В нем все дело. Илья только подтвердил то, о чем Изольда уже давно догадывалась сама. Только дикий страх перед неудачной операцией мешал ей обратиться в клинику. Оксану Пушкину врачи изуродовали… А ведь она — известная личность, они знали, что в случае неудачи тележурналистка может ославить их на всю страну. Значит, просто ничего не смогли сделать. Вдруг и в ее случае все сложится не так блестяще, как она мечтает?