Что касается диссидентов, за которыми велась «неусыпная тотальная слежка», то с середины 50-х годов ежегодно осуждалось порядка 170 человек на всю 250-миллионную страну. Об этом свидетельствуют архивные материалы органов госбезопасности: но статье Уголовного кодекса «Антисоветская агитация и пропаганда» в СССР было осуждено 4676 «антисоветчиков» за период с 1956 по 1966 год, 295 инакомыслящих—с 1966 по 1970 год и 150 диссидентов с 1981 по 1985 год. Кажется, за мужеложство и то больше сажали... И последний штрих. В 1987 году, в канун 70-летия Великой Октябрьской социалистической революции, было принято беспрецедентное решение: снять с оперативного учета органов госбезопасности 52 тысячи лиц (столько материалов на конкретных людей накопилось в архивах за все время существования органов госбезопасности), а из мест лишения свободы освободить всех политзаключенных, еще отбывавших наказание. Единственное условие — подписка об отказе от антисоветской деятельности. Но, выйдя на свободу, некоторые отсиденты тут же забыли о своем честном слове.
Если же говорить о тотальном использовании потенциала органов госбезопасности, то после смерти Сталина такая практика осуществлялась крайне редко и лишь в чрезвычайных ситуациях. Например, когда искали виновников взрыва в московском метро, унесшего жизни семи советских граждан (еще 37 получили ранения), то действительно были задействованы все силы и средства. В частности, для выявления круга подозреваемых лиц контролировалась практически вся почтовая переписка населения страны. Но это была вынужденная и временная мера, логичная с точки зрения чрезвычайной ситуации и защиты населения. Ведь тогда, 8 января 1977 года, в Москве был совершен первый теракт за всю историю Советского Союза. В течение 40 минут в столице прогремели три взрыва: в 17.33 — в вагоне метро между станциями «Измайловская» и «Первомайская»; в 18.05 — в торговом зале продуктового магазина № 15 Бауманского райпищеторга; в 18.10 — у продовольственного магазина № 5 на улице 25-летия Октября (ныне ул. Никольская). Контора (просторечное название КГБ, принятое среди оперработников) просто на ушах стояла. Оперативно-следственные и агентурно-розыскные мероприятия по делу «Взрывники» были проведены беспрецедентные. Вот лишь один пример. В поисках улик собрали и растопили весь снег с крыши Историко-архивного института, расположенного рядом с местом третьего взрыва. В результате следователи КГБ нашли маленькую стрелку от использованного во взрывном устройстве будильника «Слава» производства Ереванского часового завода. Эта находка в совокупности с материалами дела и другими вещдоками (реконструированные по найденным фрагментам светло-коричневая сумка и чугунная утятница, в которую была заложена взрывчатка) позволила сузить круг поисков. Чтобы найти человека, сумевшего в процессе изготовления самодельного взрывного устройства приварить чугунную крышку к утятнице, когда в ней находилась взрывчатка, чекисты по всей стране выявляли и негласно изучали всех высококлассных газо- и электросварщиков оборонно-промышленного комплекса, которые могли выполнить такую филигранную и сложную работу. А их по всей стране была не одна тысяча. Но, уверяю тебя, практически никто из этих проверяемых людей даже не догадывался, что какое-то время находился «под колпаком КГБ». Ведь ни в коей мере не ущемлялись их гражданские и личные права и свободы. В конечном итоге все эти меры и «его величество случай» позволили задержать преступников (С. Затикяна, А. Степаняна, 3. Багдасаряна), судить их и приговорить в январе 1979 года к высшей мере наказания.
