— Вот протокол вскрытия, — сказала Анна Ивановна. — Никаких свидетельств, что смерть Дзюбы произошла от нанесения ему огнестрельных или ножевых ранений, нами не обнаружено. Однако у Матвея Петровича есть кое-какие сомнения.
— Вы это занесли в протокол? — спросил Твердоступ.
— Да, — ответил врач.
— В чем дело, по-вашему, Матвей Петрович?
— Сомнения — не доказательство, Остап Павлович, — начал доктор. — Тем более, состояние трупа… Я считаю, что нужно провести дополнительно тщательную химическую и гистологическую экспертизу. Но в наших условиях это, к сожалению, невозможно.
— Вы, Матвей Петрович, предполагаете, что…
— Отравление.
— А вы, Анна Ивановна?
— Здесь у меня нет твердого мнения, хотя согласна, что гистологическую экспертизу провести совершенно необходимо. Это поможет установить более или менее точно время гибели Дзюбы. А также злополучного козла…
— Да, — кивнул Твердоступ, подумав: «Не получается, выходит, несчастного случая. Впрочем…» И Остап Павлович обратился к Матвею Петровичу: — А что-либо о характере отравления можно сказать?
— Об этом может с уверенностью говорить лишь химик.
— А все-таки… Как вы думаете?
— Характер яда — психотропный… действующий на нервную систему. Но не только на нее. Так сказать, яд с широким спектром действия. Обычно такими ядами являются растительные. Характерные признаки указывают на цикуту.
— Съел случайно что-нибудь? — спросил Твердоступ. Матвей Петрович пожал плечами.
— Что ж, — поднялся Твердоступ, а за ним и врачи. — Благодарю. Отправьте все, что нужно, в крайцентр.
Через несколько дней прилетел инспектор краевого управления внутренних дел Виктор Федорович Андронов. С собой он привез результаты гистологической и химической экспертиз. Предположение Матвея Петровича подтвердилось: до того как Дзюба попал в обвал, его отравили. Точнее, Дзюба выпил спирт, в который подмешали яд — цикутотоксин.
Виктор Федорович «подселился» к Остапу Павловичу. Они знали друг друга еще по тому времени, когда Виктор Федорович только начал после демобилизации свою работу в милиции участковым и был «соседом» Самсона Ивановича.
Чай пили в своей комнате, чтобы не мешать хозяйке, а главное, чтобы спокойно обсудить дело. Выводы экспертизы, подтвердившие догадку старого врача Матвея Петровича, многое меняли.
— С Крутовым беседовали? — спросил Остап Павлович.
— Сначала его надо найти, — улыбнулся Андронов.
— В бегах?
— Вроде нет. Он действительно десантник-пожарник.
И действительно торопился. Крутов был в тайге около двух недель. Вернувшись, в тот же день оформил отпуск и уехал с женой отдыхать. А вот куда — неизвестно. Говорили, будто отправятся — в ближний свет! — на Черное море. То ли в Сочи, то ли в Ялту. Писать не обещали. Некому. Ищем.
