Второе действие спектакля «Возьми мое сердце» началось вовремя. Сесилия, чтобы не терять лица перед Бет, поспешила проверить грим и костюмы и маленько покричала на мистера Кнебли, несчастного осветителя. Джорджия сменила пожарное ведро на более удобное сиденье — тележку, принадлежавшую кому-то из членов клуба «Эвергрин», и старалась не думать о Рори.
Теперь действие разворачивалось намного живее. Алан, игравший Ирвина, и Сабрина, игравшая Джокасту, по сценарию сгорали от страсти друг к другу и не скрывали этого. Сабрину, похоже, убедили не раздеваться на сцене.
Члены клуба «Эвергрин» увлеченно жевали лимонный шербет, который они принесли с собой, наблюдая ключевую сцену спектакля. Муж Джокасты, Бурк, узнает о том, что его жена заигрывает с Ирвином — его братом-близнецом, которого куда-то умыкнули сразу после рождения и который теперь приехал предъявить права на родовое поместье, а заодно и на его хозяйку. Бурк уходит со сцены, чтобы вернуться с пистолетом.
Сцена встречи Джокасты со своим любовником так увлекла детей Мари и Барни, что те смотрели ее, открыв рты. Джорджия закрыла глаза.
Сабрина, согласившись не выходить на сцену обнаженной до пояса, решила сымпровизировать. В ярко-алой блузе и ажурных чулках она продефилировала по сцене на шпильках к окаменевшему Алану, заставив застыть в изумлении весь Масон-холл.
Извиваясь вокруг своего любовника, Сабрина применила технику соблазнения, которую, вероятно, ранее испробовала на папаше Оскара и на Чарли. Алан, в начале пьесы игравший не очень убедительно, тут же полностью перевоплотился в распутного повесу и уже больше не нуждался в подсказках суфлера.
Члены клуба «Эвергрин» сидели, еще сильнее сжав свои пакеты и не смея шелохнуться. Мистер Кнебли оказался совершенно не в состоянии контролировать свои движения на осветительном мостике. Световые блики хаотично метались по сцене, вызывая у зрителей эффект головокружения. Триш и Джед уткнулись друг в друга. Джорджия бросила взгляд на Чарли. Он ерзал на своем месте.
Когда члены клуба «Эвергрин» затопали ногами, на краю сцены показалась Бет, сжимавшая свою папку. Работница почты Джесси Хопкинс, ответственная за занавес, стояла как вкопанная. Бет знаками показала ей, чтобы она опустила занавес и закрыла неудачную, на ее взгляд, сцену.
Джесси поджала губы и крепко вцепилась в шнур занавеса. Ее шепот разнесся по всему залу:
— Я не стану вам подчиняться, миссис Бримстоун. Я слушаюсь только Сесилию.
