Включил свет.
Да, это был я — мальчик двенадцати лет.
Я запрыгал от радости.
— Ура! Мне двенадцать лет! Двенадцать!
Всё решилось само собой! Мне не надо ходить в среднюю школу!
И теперь я не встречусь с тем здоровенным парнем.
Кошмар миновал!
Мне даже захотелось снова увидеть Пам, Грега и Бигги со всеми их старыми штучками.
— Мэтт, опаздываешь! — напомнила мама.
Она простудилась что ли? — думал я, быстро одеваясь. Её голос и вправду звучал как-то по-другому.
Я влетел на кухню.
— Я бы сегодня съел овсянки, мама…
И замер.
За кухонным столом сидели двое: мужчина и женщина.
Я никогда их раньше не видел.
— Я поджарила тебе хлеба, Мэтт, — сказала женщина.
— А где моя мама? — спросил я. — Где Пам и Грег?
Мужчина и женщина с удивлением посмотрели на меня.
— Ты сегодня плохо себя чувствуешь, сынок?
Сынок?
Женщина встала и прошлась по кухне.
— Выпей сока, дорогой. Сегодня папа подвезёт тебя в школу.
Папа?
— Но у меня нет папы, — напомнил я. — Он умер, когда я был ещё маленьким!
Мужчина покачал головой и откусил кусочек поджаренного хлеба.
— Мне говорили, в таком возрасте у них могут быть странности. Но ведь не до такой степени.
— Где они? — возбуждённо спросил я. — Что вы сделали с нашей семьёй?
— У меня сегодня нет настроения шутить, Мэтт, — ответил мужчина. — Поехали.
На кухню вошла кошка и потёрлась о мои ноги.
— Что здесь делает эта кошка? — спросил я. — А где Бигги?
— Какой ещё Бигги? О чём ты говоришь? — спросила женщина.
Меня всё это начинало злить. Сердце сильно забилось. Ноги задрожали.
Я плюхнулся на стул и залпом выпил сок.
— Вы говорите… что вы — мои родители?
Женщина поцеловала меня в лоб.
— Я твоя мать. А это — твой отец. И это — твоя кошка.
— И у меня нет ни братьев, ни сестёр?
Женщина подняла брови и взглянула на мужчину.
— Братьев и сестёр? Нет, дорогой.
Мне стало не по себе. Моя родная мать никогда не называла меня «дорогой».
— Я знаю, ты хотел братика, — продолжала женщина. — Но, думаю, тебе бы это не понравилось. Ты не любишь с кем-то делиться.
Я больше не мог этого выносить.
— Всё, хватит с меня. Довольно меня дурачить. Я хочу знать правду: что со мной произошло?
Мои «родители» обменялись взглядами.
Меня охватила дрожь, и я закричал:
— Я хочу знать, кто вы такие! Где моя настоящая семья? Я требую ответа! Немедленно!
Мужчина встал и взял меня за руку.
— Идём в машину, сынок! — требовательно сказал он.
— Нет! — завопил я.
— Хватит шутить. Марш в машину!
Выбора у меня не было. Я пошёл за ним к машине. Это был новенький сияющий автомобиль, не то что старая развалюха моей мамы. Я сел в машину.
