— Знаешь, почему твоя мать сегодня в платке? — прошептала она. — Она не снимает его с тех пор, как вернулась с фермы, несмотря на сильную жару.
— Понятия не имею. — Саския выбросила сигарету и направилась в дом.
Тони приехал вместе с Регом после семи. Он торопливо зашел в дом и поднялся наверх, чтобы переодеться.
— Боже мой! — выдохнул он, когда зашел в спальню и увидел жену.
Джин стояла к нему спиной перед туалетным столиком, почти касаясь локтями зеркальной поверхности, одетая в темно-синюю сорочку, и сосредоточенно красила губы помадой кораллового цвета. В этом не было ничего необычного. Тони привык видеть ее тело, покрытое загаром, но уже потерявшее красоту. Кожа на руках висела, как растянувшиеся рукава свитера; кожа спины, вся в веснушках и родимых пятнах, собралась в морщины между сведенными лопатками и напоминала шею черепахи.
Но он впервые видел ярко-золотистый цвет ее волос.
— Ты покрасила волосы? — изумленно спросил он.
— Конечно. — Джин не ожидала от него восторженных комплиментов. Она не могла не признать, что парикмахер из Хексбери немного перестарался. Вместо обещанного легкого пепельного оттенка и укладки он коротко подстриг ее и придал волосам яркий золотистый цвет, почти как у принцессы Дианы. Но в конечном счете это сделало ее моложе лет на десять. Новый цвет волос красиво оттенял загар и придавал ей уверенность в себе.
Воздерживаясь от дальнейших комментариев, Тони залпом допил виски, ослабил галстук и пошел в ванную комнату.
Джин пожала плечами и подумала, стоит ли ей накраситься тушью. Сегодня вечером она хотела слышать только комплименты.
— Я не хочу, чтобы ты сидела со мной наверху. — Саския встала между Фоби и открытой дверью в свою комнату, потом медленно попятилась к себе. — Я же говорила, что мне нужно кое-что сделать.
— Что именно? — поинтересовалась Фоби.
— Я работаю над одним проектом, — таинственно сказала Саския.
— Но я приехала сюда ради тебя, а не для того, чтобы знакомиться с друзьями твоего отца, — взмолилась Фоби. — Завтра я возвращаюсь в Лондон.
Саския притворилась, что не расслышала.
— И я не думаю, что твоего отца радует мое присутствие, — продолжала настаивать Фоби без особой надежды.
— Прекрасный повод позлить этого старого ублюдка. — Саския начала закрывать дверь.
— Нам нужно поговорить, — Фоби сменила тактику, — о твоем плане мести.
— Нет! — огрызнулась Саския. — Или ты соглашаешься, или убирайся вон.
Дверь захлопнулась.
Фоби вздохнула. Она уже начала привыкать к подобному окончанию их разговоров.
