— Саския, пожалуйста… — Фоби прикоснулась к ее шее, покрытой капельками пота.
— Не трогай меня, слышишь?! — крикнула Саския, чуть не упав с кровати, пытаясь подальше отодвинуться от Фоби.
Шуршание занавески возвестило о появлении медсестры.
— Мне кажется, вам лучше уйти. — Ее слова прозвучали, как приказ. — Ваше присутствие расстраивает мисс Ситон.
Чуть не плача, Фоби вышла из палаты. Она не могла понять, почему Саския так сильно ненавидит ее.
Саския возвращалась домой на следующий день. Удивительно, но ее приезд явно пугал Джин и Тони. В субботу до обеда они вели себя совсем как прежде, когда Фоби проводила у них каникулы. Джин даже немного накрасилась и надела красивое шелковое платье кремового цвета.
Все изменилось, когда Джин уехала за Саскией. Тони направился в свой кабинет в подавленном настроении. Фоби попросила Джин отвезти ее на вокзал по пути в больницу.
— Не говори глупостей, дорогая. — Она напряженно улыбнулась. — Саския в восторге, что ты здесь. Сейчас ты очень ей нужна. Я думаю, будет довольно эгоистично с твоей стороны, если ты сейчас уедешь. Ваша дружба выдержит это испытание. Ну же, Фоби, ты крепче, чем ты думаешь.
Она ушла, оставив Фоби в полной растерянности.
— Прости, дорогой. Я не смогу сегодня с тобой встретиться. Мицци рано возвращается из Нью-Йорка. Я знаю, мое сообщение, как всегда, очень короткое. Я ненавижу подводить тебя, правда.
— Ну конечно. — Сюзи Миддлтон прижала плечом телефонную трубку к уху и попыталась посмотреть на часы, висящие на тонкой металлической цепочке, застегнутой вокруг изящного запястья. — Итак, ты можешь порекомендовать мне какого-нибудь энергичного мужчину, чтобы я могла пригласить его для Портии Гамильтон?
— Нет.
Сьюзи закатила глаза и со щелчком открыла свой карманный компьютер «Псион».
Поставив мраморную пепельницу посередине кофейного столика, сделанного в Милане, Пирс Фокс отступил и залюбовался произведенным эффектом. Прижав к губам ухоженные пальцы с дорогим маникюром, он зачарованно смотрел на чистую пепельницу, обычно наполненную окурками Топаз.
В полном удовлетворении он опустился на белый диван.
Когда его жена-американка уезжала, Пирс наслаждался своей педантичностью. Восхитительная Топаз точно так же наслаждалась хаосом, который она создавала на своем месте. Хотя окончательный результат всегда был ошеломляющим и вызывал зависть, Пирс с удовольствием посмотрел бы на своих горящих от страсти и достойных сожаления друзей.
