Собственный интерес? Или желание сосватать? Ни то ни другое не радовало, так же как и мысль о еде. От тревоги и возбуждения она все равно не сможет проглотить ни куска. Но это ничуть не беспокоило Дева, который пригласил их. Пригласил? Холли передернуло. Он попал в точку, назвав это похищением.
Ресторанчик был переполнен, и, судя по французской речи, здесь собрались главным образом местные жители. Однако Дев, видимо, считался тут завсегдатаем, потому что их сразу устроили за угловым столиком, подальше от едкой дымовой завесы, нависшей над центральной частью зала.
— По-моему, стоит попробовать fruits de mer[1], — предложил Дев, взглянув на грифельную доску с названиями особо рекомендуемых блюд.
— Конину? Ни за что! — воскликнул Джонатан, и взрослые с трудом удержались от смеха.
— Не конину, а дары моря, — поправила Мерил. — То есть креветки, устрицы и множество других вкусных вещей.
— Но французы едят конину. Питер говорит, она похожа на говядину. Он же, — мальчик кивнул на Дева, — сказал «мер», что значит «лошадь», да, Холли? Женщина-лошадь.
— Совершенно верно. Только не по-французски, а по-английски. Кроме того, невежливо показывать на человека и говорить о нем «он».
— Извините, — смутился Джон, обращаясь к Деву. — Меня зовут Джонатан Скотт. А вас?
— Джон! — одернула сына Мерил.
— Девлин Уинтер. Но ты можешь называть меня Девом. И поскольку конины сегодня нет в меню, что бы ты сказал насчет блинчиков?
Холли понравилось это предложение, и она тоже заказала себе тающие во рту блинчики с начинкой из домашней ветчины и сливочного сыра.
Настоящий сюрприз ей преподнесла Мерил. Заботясь о фигуре, она редко ела что-нибудь в середине дня, поэтому совсем необычной выглядела полная тарелка мидий, стоящая перед ней. «Видимо, она решила произвести впечатление на Дева», — подумала Холли, удивленная еще и тем, что мачеха обходится без вилки и ножа.
Заметив реакцию девушки, Мерил усмехнулась.
— Если ты во Франции… — объяснила она, используя половинку раковины, чтобы извлекать из других половинок нежных моллюсков и поглощать их со свежеиспеченным хлебом. — Спасибо, Дев, мне очень понравилось.
— Я так и думал. Рад, что вам захотелось их отведать.
На какое-то ужасное мгновение Холли вдруг показалось, что в зале нет никого, кроме Мерил и Дева, занятых друг другом.
Это причинило ей острую боль. Напряжение росло, атмосфера сгущалась, электричество прямо-таки потрескивало в воздухе. Холли стало трудно дышать, она не могла больше смотреть и не могла не смотреть. Дев наконец отвел взгляд и устремил вероломные черные глаза на Холли.
